Коллекционеры смерти

Я схватил листок и направился к выходу. Смитсон тяжело вздохнул, полез в корзинку для бумаг, выудил оттуда свой пастернак и стряхнул с него прилипшую стружку от карандаша. Когда мы выходили из его комнаты, он, запрокинув голову, уже раскачивал им над своим ртом.

Офисы компании «Хамерле, Мелбайн и Раус» находились в пятиэтажной коричневой коробке со светоотражающими окнами неподалеку от государственного шоссе в аэропорт. Когда мы выезжали, шел дождь; но в Мобиле погода меняется так быстро, что мелочь в кармане пересчитать не успеешь, и теперь снова из-за облаков выглянуло солнце. Движение в сторону аэропорта было напряженным – сплошной поток озабоченного металла. Выхлопные газы, смешиваясь с влажными испарениями после дождя, образовывали в атмосфере такой ядовитый бульон, что мы поторопились заскочить в здание.

Двери лифта открылись на пятом этаже, и мы вышли в коридор, в котором царила мертвая тишина – как в похоронном бюро в полночь. Мы шли мимо дверей с табличками, гласившими, что за ними просиживают штаны бухгалтеры, оценщики или финансовые консультанты. Юридическая фирма находилась в самом конце, и выдержанная в тонком вкусе отделка офиса говорила о ее процветании: глянцевые обои с неясным цветочным орнаментом, бежевый ковер на полу, лампы с серыми абажурами, абстрактная офисная живопись в спокойных пастельных тонах; даже звучание трубы в популярной мелодии, служившей в качестве музыкального фона, было умиротворяюще приглушенным.

Мы представились в приемной пожилой секретарше. Через несколько мгновений из боковой двери появилась Лидия Барстоу. Ей было под пятьдесят, зеленые глаза, круглое лицо, небольшой нос, тонкие губы, волосы – что-то среднее между шатенкой и блондинкой. На ней были безвкусные коричневые юбка, и пиджак, желтовато-коричневая блузка, коричневые сандалии – а весь ее макияж сводился к губной помаде. Она вышла к нам, крепко обхватив себя руками, словно в комнате стоял жуткий холод.

Мы поинтересовались у мисс Барстоу, можно ли нам поговорить с ней в кабинете мистера Рубина Койла. Она кивнула, и, несмотря на весь ее скучный вид, мне показалось, что у нее глаза человека, в которого только что чуть не попала молния. Она провела нас по длинному коридору, где в своих кельях сидели юристы. Кабинет Койла находился в угловой части и выходил окнами на один из отделанных кирпичом микрорайонов в предместьях Мобила.

– У вас есть что-то о мистере Койле? – В глазах ее светилась надежда.

– К сожалению, нет. Детектив Смитсон, видимо, говорил вам…

– Что вы не так-то много можете сделать, пока нет доказательств… преступления. Я понимаю. Я просто надеялась, вдруг… – Она так и не договорила.

Гарри извинился за повторение вопросов, которые ей уже задавал Смитсон, и снова расспросил об обстоятельствах исчезновения Койла. Он пропал почти неделю назад; ни звонков, ни электронных писем, ни каких-либо других сообщений.

– Жена у него есть? – спросил я.

– Он разведен уже много лет. Они сейчас не общаются.

– Может, есть подруга?

Она не сразу ответила. Руки ее задрожали, и она с трудом удерживала их на коленях.

– Я, то есть…

Судя по ее трепетному беспокойству, а также по тому, что именно она подала заявление о пропаже, я понял, что она была Койлу ближе, чем просто помощница юриста.

– Вы сами были его подругой, мисс Барстоу? – попробовал подсказать я.

Она попыталась улыбнуться, но безуспешно.

– Да, должно быть, была, я думаю.

– Вы в этом не уверены?

– Он был так занят своей работой. У нас было не так много возможностей встречаться, быть вместе. Никаких таких больших выходов по вечерам, кино или ужина вместе. Мы, в основном, просто… уфф…

Внезапно нам показалось, что она нездорова и даже начинает заговариваться.

– Мы не собираемся совать нос в ваши дела, мисс Барстоу, – сказал Гарри. – Но чем больше мы будем знать, тем больше сможем сделать.

Казалось, что мисс Лидия сейчас разрыдается.

– В основном, мы оставались дома. Это Рубин так хотел. – Она отвела глаза и закусила губу. Насколько я понял, Рубин Койл был больше заинтересован именно в таком интимном времяпрепровождении.

– Упоминал ли он, то есть мистер Койл, что хотел бы повезти вас в мотель «Уютные хижины»?

Полное недоумение – это одно из тех выражений лица, которые очень сложно подделать. Обычно люди, изображая его, переигрывают – выкатывают глаза, у них отвисает челюсть; смущение Лидии выглядело совершенно натурально.

– Зачем?

– Похоже, он там недавно был.

– Никогда не слыхала, чтобы он упоминал об этом.

– Ход ваших обычных взаимоотношений как-то менялся в последние две недели?

Она набрала побольше воздуха.

– Последний раз, когда мы… были вместе, это было в пятницу две недели назад, с ним было все, как обычно. – Она обвела кабинет взглядом, затем закрыла глаза.

– Вы работаете только с мистером Койлом? – спросил я.

– Я работаю на нескольких адвокатов. По правде говоря, от Ру… от мистера Койла работы поступало немного. В основном я для него печатала.