Коллекция трупов

Я думаю, дядя Отто заманил МакКатчена в поле разговорами о его строительных планах. Маккатчен всегда был готов часами рассуждать о своем доме и о приближающемся отходе от дел. Они получили выгодное предложение от гораздо более крупной компании — я не упомяну ее названия, но оно наверняка вам знакомо — и Маккатчен хотел принять его. Дядя Отто был против. Тихая борьба по этому поводу продолжалась между ними с весны. Я думаю, что это несогласие и послужило причиной желания дяди Отто избавиться от своего партнера.

Я думаю, мой дядя подготовился ко всему следующим образом: во-первых, он подкопал бревна, на которых стоял грузовик, а во-вторых, положив что-то на землю прямо перед носом грузовика, где Маккатчен обязательно должен был увидеть эту вещь.

Какую вещь? Я не знаю. Что-нибудь яркое. Бриллиант? Или всего лишь осколок стекла? Это не имеет значения. Она вспыхивает и сияет на солнце. Возможно, Маккатчен замечает ее. Если же нет, то будьте уверены, что дядя Отто обратит его внимание на нее. Что это там такое? — спрашивает он, указывая пальцем. Не знаю, — говорит Маккатчен и торопится взглянуть.

Маккатчен опускается на колени прямо перед "Крессуэллом", наподобие этих козлов-арабов, которые молятся своему Аллаху, и пытается выковырять эту вещь из земли. В это время дядя небрежно прогуливается и подходит к грузовику сзади. Один мощный толчок, и он расплющивает МакКатчена, Маккатчен лопается, как тыква.

По моим подозрениям, он был слишком законченным пиратом в душе, чтоб умереть мгновенно. Воображение подсказывает мне, как он лежит, придавленный носом грузовика, и кровь течет у него из носа, изо рта и из ушей. Лицо его бело, как бумага, глаза потемнели, он просит дядю помочь ему, помочь побыстрее. Просит… затем умоляет… и наконец проклинает моего дядю, обещая, что достанет его хоть из-под земли и покончит с ним. А мой дядя стоит и смотрит, засунув руки в карманы, ожидая, когда все будет кончено.

Вскоре после смерти МакКатчена мой дядя стал вести себя так, что завсегдатаи парикмахерской сначала назвали это странным, потом ненормальным, а потом чертовски загадочным. То, что сделало его сумасшедшим, "как дерьмовая крыса", пользуясь жаргоном парикмахерской, проявилось потом в полной мере, но, похоже, ни у кого нет сомнений, что начались его странности примерно в то же время, когда умер Джордж Маккатчен.

В 1965 году дядя Отто построил небольшой однокомнатный дом через дорогу от грузовика. Много было разговоров о том, что старина Отто Шенк собирается устроить там, у Троицына холма рядом с шоссе, но когда выяснилось, что это — подарок городу, новое здание школы, которую он просил назвать в честь его покойного компаньона, всеобщему удивлению не было предела.

Городские власти Касл Рока были поражены. Впрочем, поражены были все. Почти все в Касл Роке в свое время ходили примерно в такие же однокомнатные школы (или думали, что ходили, а это примерно то же самое). Но к 1965 году ни одной однокомнатной школы в Касл Роке на осталось. Последняя из них, школа Касл Ридж, закрылась около года назад. К тому времени в городе была выстроена на окраине начальная школа из стекла и шлакоблоков, а на Карбайн-стрит была открыта прекрасная новая средняя школа. В результате своего эксцентричного предложения дядя Отто преодолел одним прыжком расстояние межу "странным" и "чертовски загадочным".

Власти послали ему письмо (никто не осмелился увидеться с ним лично), в котором поблагодарили его и выразили надежду, что он будет также заботиться о нуждах города и в будущем, но отклонили однокомнатную школу под предлогом, что в городе и так уже вполне достаточно школ. Дядя Отто впал во все возрастающее бешенство. Заботиться о нуждах города в будущем? кричал он моему отцу. Ну что ж, он позаботится о них, но не так, как им бы того хотелось. Он не вчера родился. Он может отличить ястреба от ручной пилы. И если они собираются соревноваться с ним в том, кто ссыт дальше, то он покажет им, что может ссать как хорек, выдувший бочонок пива.

"Что же ты собираешься делать?" — спросил его мой отец. Они сидели за столом на кухне у нас дома. Моя мать ушла с шитьем наверх. Она говорила, что ей не нравится дядя Отто. Она говорила, что от него воняет, как от человека, принимающего ванну раз в месяц. "И это богатый человек", — всегда добавляла она с презрением. Мне кажется, его запах ей действительно не нравился, но дело было не только в этом. Дело было в том, что она боялась его. В 1965 году дядя Отто стал выглядеть "чертовски загадочно", да и действовать стал таким же образом. Он расхаживал по городу в зеленых рабочих брюках на подтяжках, в байковой нижней рубахе и больших желтых ботинках. Глаза его устремлялись в непонятном направлении, когда он говорил.

"Что?"

"Что ты собираешься делать с этим домом теперь?"

"Я буду жить в этой сучьей дыре", — отрезал дядя Отто и привел свое намерение в исполнение.