Коллекция трупов

Он вновь подхватил Ла-Верн, но на этот раз с огромным трудом. Она пыталась ударить его по лицу. Рукой она задела его по чувствительному носу, и перед глазами у него поплыли красные звезды.

"Прекрати!" — заорал он. "Прекрати, сука, оно снова под нами, и если ты не перестанешь, я уроню тебя, клянусь Богом!"

Она немедленно перестала размахивать руками и мертвой хваткой схватила его за шею. Глаза ее казались совершенно белыми в свете звезд.

"Прекрати!" Она не отпускала его. "Прекрати, Ла-Верн, ты меня задушишь".

Крепче. Его охватила паника. Пустой звук сталкивающихся бочек сделался приглушенным. Он подумал, что это из-за этой штуки, там, внизу.

"Я не могу дышать!"

Хватка немного ослабла.

"Теперь слушай меня. Я опущу тебя вниз. Все будет в порядке, если ты…"

Опущу тебя вниз — вот все, что она расслышала. Она вновь вцепилась в него мертвой хваткой, и на мгновение он почти потерял равновесие. Она почувствовала это и замерла.

"Встань на доски".

"Нет!"

"Эта штука не достанет тебя, если ты будешь стоять на досках".

"Нет, не опускай меня, она схватит меня, я знаю, она…"

"Ты встаешь на доски, или я уроню тебя".

Он медленно и осторожно опускал ее вниз. Оба дышали с жалким, воющим присвистом — гобой и флейта. Ее ноги коснулись досок. Она отдернула их, словно доски были раскаленными.

"Встань на доски!" — прошипел он ей. "Я не Дик, я не могу держать тебя всю ночь".

"Дик…"

"Мертв".

Ее ноги вновь коснулись досок. Медленно-медленно он отпустил ее. Они стояли друг напротив друга, как танцоры. Он заметил, что она ждет первого прикосновения этой штуки.

"Рэнди", — прошептала она. "Где эта дрянь?"

"Под нами. Посмотри вниз".

Они посмотрели вниз и увидели, как чернота заполняет щели почти по всему плоту. Рэнди почувствовал исходящее от черной массы жадное нетерпение. Когда пятно вновь вынырнуло из-под плота, на часах Рэнди, которые он забыл снять перед купанием, было четверть девятого.

"Сейчас я сяду", — сказал он.

"Нет!"

"Я устал", — сказал он. "Я посижу, а ты будешь наблюдать. Не забывай только время от времени отводить взгляд. Потом мы сменимся. "Вот", — он протянул ей часы, — "смена через каждые пятнадцать минут".

"Оно сожрало Дика", — прошептала она.

"Да".

"Что это такое?"

"Я не знаю".

"Я замерзла".

"Я тоже".

"Подержи меня тогда".

"С меня уже достаточно".

Она не настаивала.

Сидеть на плоту и не смотреть на черное пятно было райским блаженством. Вместо пятна он смотрел теперь на Ла-Верн, следя за тем, чтобы она вовремя отводила глаза.

"Что мы будем делать, Рэнди?"

Он подумал.

"Ждать", — сказал он.

Они сменялись через каждые пятнадцать минут. В четверть десятого поднялся холодный месяц и прочертил дорожку на поверхности воды. В десять тридцать раздался пронзительный, одинокий крик, и Ла-Верн взвизгнула.

"Заткнись", — сказал он. "Это гагары".

"Я замерзаю, Рэнди. У меня все тело онемело".

"Ничем не могу тебе помочь".

"Обними меня", — сказала она. "Ты должен. Мы будем держаться друг за друга. Мы можем сесть вдвоем и наблюдать за этой штукой".

Он заколебался, но холод уже пробрал его до костей. "О’кей", — сказал он.

Они сели рядом, обнявшись, и что-то произошло — было ли это естественным или извращенным, но это произошло. Он напрягся. Его рука нашарила ее грудь и принялась поглаживать влажный нейлон. Она издала слабый вздох, а рука ее поползла к его плавкам.

Другой рукой он скользнул вниз по ее телу и нашарил место, в котором сохранилось еще немного тепла. Он повалил ее на спину.

"Нет", — сказала она, но рука ее уже скользнула ему под плавки.

"Я вижу эту штуку", — сказал он. Сердце его забилось сильнее, разгоняя горячую кровь по всему замерзшему телу. "Я наблюдаю за ней".

Она что-то пробормотала, и он почувствовал, как она стаскивает с него плавки. Он наблюдал. Он вошел в нее. Боже, наконец-то он почувствовал тепло. Она издала гортанный звук, и ее пальцы впились в его отвердевшие холодные ягодицы.

Он наблюдал. Он наблюдал очень внимательно. Она не двигалась. Ощущения были невероятными, фантастическими. Он не был слишком опытен, но не был и девственником. Он занимался любовью с тремя девушками, но никогда не чувствовал ничего подобного. Она застонала и стала совершать встречные движения. Плот тихонько качался. Бочки внизу слегка постукивали.

Он наблюдал. Цвета начали кружиться, но на этот раз очень медленно, приятно, совсем не угрожающе. Он наблюдал за ней и смотрел на цвета. Глаза его были широко раскрыты, и цвета отражались в них. Ему уже не было холодно, ему было жарко. Его жгло, словно после первого дня на пляже в начале июня, когда солнце обжигает белую после зимы кожу, придает ей

(цвета) цвет. Первый день на пляже, первый день лета. Песок, пляж, цвета

(двигается, она начала двигаться) и ощущение лета, занятия кончились, и я могу поболеть за "Янки" на открытых трибунах, девушки в бикини на пляже, пляже, пляже, о, ты любишь, любишь? (люблю) пляж ты любишь (люблю я люблю)

крепкие, лоснящиеся от крема груди, и если внизу купальник был достаточно узок, то можно было увидеть небольшой кусочек