Колхоз. Назад в СССР 4

При этом маман он упорно называл на «Вы», хотя все остальные жители Зеленух, в больший своей части, величали ее Светкой. Я так понимаю, вся фишка была в том, что Ефим Петрович, как большинство суровых мужиков, робел перед красивой, уверенной в себе особой, которая, надо признать, стояла на пять уровней выше всех тех дам, с которыми у него имелся опыт общения. Уж чего-чего, уверенности Милославской не занимать.

— Нет машинки, и не надо. Зачем нам машинка? Я прекрасно управлюсь ножницами. — Светланочка Сергеевна подхватила участкового под локоток и практически волоком потащила в сторону мотоцикла, который обнаружился неподалёку.

Причем, за нами минут десять уже наблюдали коллеги Ефима Петровича, нарисовавшиеся на крыльце отдела, как только мы вышли на улицу. Подозреваю, постарался дежурный. Когда ещё такое будет, чтоб в их заведении появилась женщина подобного уровня.

В итоге, буквально через пять минут, мы уже мчали в сторону столь дорогих сердцу Зеленух. Никогда не думал, что так скажу, но в данный момент они реально были очень дороги мне и моему сердцу. Даже настроение поднялось. Образ, спящего на лавочке в парке Жорика, становился все более далёким и прозрачным. Маман устроилась в люльке, я сидел за участковым.

С ветерком мы доехали до деревни и прямой наводкой отправились к дому Ефима Петровича. Смысла заезжать к дядьке не было. Решили, сначала отблагодарить нашего спасителя за помощь.

Он загнал мотоцикл во двор, предварительно открыв ворота, и мы с госпожой Милославской благополучно выгрузились.

— Вы уж простите, что приходится напрягаться. Просто у нас завтра важное руководство приезжает. Я, конечно, буду в фуражке, но мало ли. Вот так придется снять, а на голове черти что. — Участковый провел рукой по волосам, наверное, наглядно показывая это самое «черти что».

— Конечно. Не переживайте. Идёмте в дом. Все сейчас будет. Жорик, ты домой? — Маман вела себя так уверенно, что даже я начал верить, она супер мастер парикмахерского искусства.

— Не надо Жорика домой! — Ефим Петрович испуганно оглянулся на калитку. — Нам вдвоем как-то не очень сподручно. Село… Сами понимаете. Я то ладно. Ничего страшного не случится. А вот Вам одной… Не нужно, в общем. Пусть Жорик тут будет.

Я так понял, он, как и все местные, прекрасно знал, насколько быстро распространяются слухи по деревне. Одно дело, если с его двора выйдем я и маман. Совсем другое, если нарисуется одна Светланочка Сергеевна и кто-то это увидит. Тем более, дело шло уже к вечеру. За свою репутацию, как и за репутацию Милославской, участковый заметно переживал. Хотя, в этом случае, на его месте, о себе я бы беспокоился больше. Репутацию маман испортить уже сложно. Даже если она в ночи разденется и поскачет по селу на метле, прямо голышом, никто не удивится. Скажут, ну, вот, точно ведьма. Мы так и думали.

Короче, мне пришлось остаться. О чем я, естественно, пожалел. Но позже.

Мы вошли в дом. Ефим Петрович начал суетиться. Сгреб со стола тарелки с остатками завтрака, и вместе с засохшей яичницей чуть не выкинул их в мусор. Хорошо, я вовремя его одернул. Потом притащил стул, уселся посреди комнаты, с ожиданием глядя на Светланочку Сергеевну. Ножницы тоже были принесены и по мне они больше подошли бы для стрижки барана, как минимум. Потому что оказались просто огромными. Такими, если случайно в кого-то их бросить, можно убить, отвечаю.

— Вы точно умеете? — Спросил Ефим Петрович с сомнением. Видимо, интуиция намекала участковому, мол, не чуди, Ефим, не надо.

— Пф! Конечно! — Светланочка Сергеевна произнесла это с таким выражением лица, что я лично начал испытывать сильную уверенность, походу, нет. Не умеет.

Честно говоря, у меня с самого начала было подозрение, она просто нагло врала, лишь бы Ефим Петрович довёз нас до Зеленух. Потому что, ну, где, блин, Милославская, и где — стрижка. Это даже не смешно, честное слово.

— Так… — Маман бегло окинула комнату взглядом. — Надо Вас чем-то накрыть.

Прозвучало это несколько пугающе. Я почему-то сразу представил, как она укрывает его с головой, кладет на пол и обводит мелом. Тут же мысленно настучал себе по лбу. Что за ерунда лезет в башку.

— Жорик, дай-ка вон, покрывало. — Светланочка Сергеевна кивнула в сторону кровати, стоявшей в самом углу комнаты.

Я послушно притащил ей то, что она просила.

Маман очень плотно обернула Ефима Петровича, практически, укутала, и застыла за его спиной с ножницами. Голову участкового она рассматривала с таким выражением, что уже в ту минуту стало понятно, дело пахнет чем-то весьма неожиданным. Я, конечно, далеко не куафёр, но интуиция мне подсказывала, стричь госпожа Милославская не умеет от слова «совсем».

— Мамуль, может, не надо? — Тихо поинтересовался я.

В ответ получил уже привычный выразительный взгляд. Обычно так она советует мое заткнуться. Ну, ок.

— Все хорошо? — Начал волноваться участковый.