Колдуны и герои

— Но чужих нет. И это сразу меняет весь расклад. К тому же, в драке у человека обычно нет времени, чтобы задумываться о таких вещах.

— Не хочешь же ты сказать, что если бы у тебя было время задуматься, тогда ты поступил бы иначе?

— Нет, — сказал Ринальдо. — По изложенным выше соображениям.

— Мне непонятно твое стремление выглядеть хуже, чем ты есть, — сказал Ланс.

— А мне непонятно, почему тебе непонятны столь очевидные вещи, — сказал Ринальдо. — Ведь судя по возрасту ты уже не должен быть столь наивен. Впрочем, человек твоих талантов и способностей вполне может позволить себе оказывать услуги даром, ничего не требуя взамен.

— Ты пользуешься своим ростом, как оправданием для собственного бездействия, — сказал Ланс. — Когда-нибудь ты столкнешься с ситуацией, в которой этот подход перестанет работать.

— Можешь быть уверен, если так произойдет, ты узнаешь об этом первым, — заверил его Ринальдо. — А пока позволь мне остаться при своих, и давай поговорим о вещах, более приятных. Ты что-нибудь слышал про Десять Десятков?

— Десять десятков чего?

— Просто Десять Десятков, — сказал Ринальдо. — Так называют личную гвардию Джемаля ад-Саббаха. Ассасинов, созданных для убийства и впитавших в себя безжалостность пустыни.

— И чем эта тема тебе приятна? — поинтересовался Ланс.

— Тем, что ассасины водятся на юге, ты плывешь на юг, а я таки решил, что эта история обойдется без моего участия.

— Мудрое решение, — согласился Ланс.

— Зрелище людей, поджаривающихся на магическом огне вместе со своим кораблем, заставило меня переменить взгляды на это путешествие в целом, — сказал Ринальдо. — Я имею в виду, хорошо, что поджарились наши враги, но когда ты имеешь дело с волшебниками, у тебя нет никакой гарантии, что завтра не поджарят тебя. Опыт Красного Ястреба научил меня, что ситуация может поменяться очень быстро. Сегодня ты на коне и тебе кажется, что между тобой и твоей целью осталось только мелкое и легко преодолимое препятствие, а завтра ты уже летишь со своей собственной башни головой вниз.

— Так бывает, — согласился Ланс.

— Не пойми меня неправильно, — сказал Ринальдо. — Ты свиреп и могуч, и сражаешься, как герой из некстати ожившей легенды, и я почти не сомневаюсь в том, что и в этом предприятии ты достигнешь успеха. Но когда Лев Пустыни обрушит на тебя свою магию, я предпочту быть подальше. Я хоть и мелкая мишень, но тоже могу попасть под удар, чего мне категорически не хочется. Конечно, если ты будешь настаивать… Но ты ведь не будешь?

— Не буду, — согласился Ланс. — К тому же, ты — всего лишь мой виночерпий, а я не уверен, что на юге у нас будет время пить вино.

— Еще одна причина, чтобы держаться от юга подальше, — сказал Ринальдо. — А другая причина — это Десять Десятков, о которых я начал тебе рассказывать.

— Почему их не называют просто сотней? — поинтересовался Ланс. — Так было бы короче и удобнее.

— Недостаточно зловеще? — предположил Ринальдо. — Недостаточно напыщенно? Как бы там ни было, говорят, что они всегда действуют отрядами по десять человек, если, конечно, этих исчадий ада можно называть людьми, и у их жертвы нет ни единого шанса.

— Так это оружие нападения, а не защиты?

— Несколько Десятков всегда находятся при Льве Пустыни, — сказал Ринальдо. — Остальные рыщут по континенту, выполняя его задания. Ходят слухи, что их видели даже на севере.

— И откуда тебе о них известно?

— Я подсмотрел в одной из книг, которые Плакса читает по ночам.

— Что еще там было написано?

— Они мастерски владеют всеми видами оружия, они не знают усталости, страха или сомнений. Их очень сложно убить, потому что они вроде бы и так уже частично мертвы, и только магия Джемаля ад-Саббаха поддерживает в них жизнь. Поэтому они послушны только его воле и признают только его приказы. С ними нельзя договориться, их бессмысленно просить о пощаде.

— Полезные ребята, — заметил Ланс.

— Если они на твоей стороне.

— Живые мертвецы… Я бы соврал, если бы сказал, что никогда не сталкивался ни с чем подобным. Знаешь, их эффективность может быть сильно преувеличена, особенно при использовании их в качестве ассасинов.

— С чего бы?

— Мертвый мозг не слишком гибок, — сказал Ланс. — Бесстрашие, неуязвимость и покорность воле хозяина не помогут в случае, когда надо быстро принять верное решение, а при работе ассасина такие случаи могут возникать довольно часто.

— Может быть, поэтому они и ходят по десять человек, — сказал Ринальдо. — А как вы убивали тех живых мертвецов, с которыми тебе пришлось иметь дело?

— Мы их не убивали, — ухмыльнулся Ланс. — Они были на нашей стороне.

— Я говорил тебе, что ты — один из самых странных типов, с которыми мне доводилось сталкиваться?

— Наверняка.

— Беру свои слова назад, — сказал Ринальдо. — Ты — не один из. Ты — самый странный.

— Я таких, как ты, тоже на каждом шагу не встречаю, — сказал Ланс.

— Значит, мы оба уникальны, — сказал Ринальдо. — И из нас бы наверняка получилась хорошая команда, если бы я был чуть более сумасшедшим и таки решил отправиться с тобой на юг.

А на следующий день налетел шторм.