Колдун с Неглинки

Он бы признался, что по-хорошему даже не начинал готовиться, но в палисаднике захрустело.

— Наверное, с-собака, — сказала Алиса, которая вдруг начала заикаться. — Соб-бачка с улицы зашла.

— Какая-то слишком большая собака, — возразил Мирон. — К тому же собаки не…

Он прислушался. Сквозь треск кустов смородины, высаженных вдоль ограды соседкой, отчетливо доносилось пофыркивание.

Раскосые глаза Алисы округлились, Мирону показалось, что он отразился в них в полный рост.

— Я посмотрю, — прошептала она и выглянула в окно. Через мгновение Алиса уже шуршала в прихожей одеваясь и приговаривала: — Милый! Он такой милый!

Пока она бежала на задний двор, Мирон посмотрел тоже. В смородине топтался — нет, точно не пони, а совсем крошечный рыжий бычок. Или похожее на него существо — и выглядело оно беспомощно.

— Иди ко мне! — Это появилась Алиса. В ее протянутой руке была морковь. — Иди сюда! Не бойся!

Тот покачнулся, лизнул язычком черный глянцевый нос и зашагал к еде. Когда он захрустел морковью, Алиса обернулась к Мирону с широченной улыбкой:

— Это зубренок! Маленький зубр в нашем саду! — Она осторожно погладила жесткую шерсть между ушами.

— Мне не послышалось? Ты сказала «зубр»?

Хлопнула рама: из соседней квартиры высунулась Катя, ее окна тоже выходили в сад. Катя жила одна и работала из дома, кем — никто точно не знал, но застать ее можно было в любое время, не считая продолжительных поездок. Судя по загару, с которым она возвращалась, — удачных.

— Точно, зубр, — сказала она невозмутимо. — Офигеть. Как он сюда попал?

— Чудеса! — отозвалась все еще сияющая Алиса.

Только тогда Мирон наконец-то отмер, накинул куртку и выскочил наружу. На бегу до боли выкручивал кожу на запястье, но ничего не исчезло.

Зубренок сложил тонкие ноги и улегся на траву. Мирон осторожно потрогал его пальцем. Обернулся — соседки в окне уже не было. Скорее всего, сейчас выйдет.

— Давай убирай, — прошипел он и поднес рассеченную ладонь к Алисиному лицу. — Убирай его, пока никто не заметил!

— Не буду. — И снова хвостом на затылке затрясла. Как же она его сейчас бесила! — Он живой. И маленький. Я хочу, чтобы он жил.

В глазах Алисы мгновенно вскипели слезы. Мирон вскочил и зашагал туда-сюда по участку, ероша волосы. Даже не представил, а увидел, как если бы смотрел старый фильм: вот он сидит в железном кресле, похожем на пыточное, с вытянутой левой рукой, закрепленной ржавыми скобами на подлокотнике так, что не пошевелиться. А перед ним (камера поднимается выше, чтобы охватить картинку целиком) нескончаемая людская очередь. Люди как нетерпеливая вода, затопившая улицы. Он умирает, но им все равно — сначала они будут прикасаться к трупу, а после понесут его высохшую руку по городам, и везде к ней будет выстраиваться толпа, и она не иссякнет, как не заканчиваются желания, — никогда…

— Мирочка, ну пожалуйста… — заныла вдалеке Алиса. — Оставь его, а?

— Тебя, узкоглазую, забыл спросить! — хрипло рубанул Мирон и провел пальцем по ладони. «Пусть не будет никакого зубра. И все забудут про зубра. Насовсем!»

— Нашла! — крикнула Катя из своего окна. — Приокско-Террасный заповедник. Готовы забрать!

Мирон разлепил ресницы. Зубренок, живой и невредимый, спал на земле рядом с Алисой. Она сидела не шевелясь, а сверху сыпали мелкие капли дождя.

* * *

Нет доказательств, что зверь появился по волшебству. Алиса загадала пони — ни о каких зубрах речи не шло. Скорее всего, он действительно заблудился и… Так совпало. Хотя ребята из заповедника напрочь отмели такую возможность: зубры в Подмосковье не водятся, разве что в их заповеднике, но этого они видели впервые.

Зачем он ее обидел? Ведь никогда даже мысленно так не называл. Самая красивая девочка в классе — не только Мирон так думал. Ее мама, тетя Яна, Янмаа, была тувинкой, а папа — русским. Но дело даже не в этом, а в том, что Алиса — она своя, лучший друг. И вряд ли его простит. Он бы сам себя не простил, вот разве что… Если бы во всем и правда была виновата чертова магия.

Мирон вскочил с компьютерного кресла, распахнул створки шкафа и забегал взглядом по корешкам. Для начала — «Гарри Поттер», затем — «Викканская магия», а в конце… «Молот ведьм»? Книги не помогут — разозлился он и хлопнул дверцей так, что задребезжало стекло. Вот бы проверить так, чтобы… наверняка.

Мирон снова лег. В холодном свете настольной лампы изучил левую ладонь. Обычная, не слишком чистая. Надо бы посыпать банеоцином и заново перевязать. Не хватало еще из-за бабки заражение схватить.

— Телефон хочу, — тихо сказал он, отворачиваясь к стене. — Как у меня, только новый.

Затем достал из-под подушки потертый «самсунг» — сообщений не было. Быстро, пока не передумал, написал: «Прости, не знаю, что на меня нашло». Подождал еще немного, но Алиса так и не прочла.

* * *

Утром нужно было тащиться на консультацию, и мама об этом знала — разбудила за час и, пока он вяло плескал в лицо чуть теплой водой, варила кофе и поджаривала на сливочном масле ломтики хлеба. Вчера случилось что-то плохое, от этого внутри было пусто, будто кусочек вывалился. Вспомнилось: Алиса. Я же Алису обидел.