Колдун моей мечты

Пальцы с истлевшей плотью скользнули по холодному камню, судорожно вцепились в стенку гроба. Плита сдвинулась окончательно и рухнула на пол, расколовшись на две части. А та, что долгие годы спала мёртвым сном в тишине и покое, далёкая от мирских трагедий и страстей, поднялась со своего каменного ложа. Облачённая в некогда богатую, а теперь превратившуюся в рваные лохмотья одежду, женщина ступила на пол и, сопровождаемая зловонным запахом гнили и тлена, неотступно крадущимся за ней, вышла из усыпальницы. Покорно, будто ведомая чарами, последовала за туманом, постепенно исчезая в предрассветной мгле.

Вскоре на кладбище снова воцарилось безмолвие.

Руслана

Проснувшись, некоторое время лежала, не открывая глаз, в обнимку с подушкой, прокручивая в памяти события минувшего вечера. Хотелось улыбаться, вспоминая о том, каким нежным, внимательным и чертовски интересным мужчиной оказалась моя бедовая половинка, но на смену приятным мыслям тут же спешили другие. Как, например: «Что я, дура такая, натворила?» и «Ничем хорошим это не кончится».

В общем, мой внутренний романтик вступил в борьбу с моим же, с недавних пор активизировавшимся, пессимистом. И у последнего в этой схватке были все шансы одержать верх.

Это сейчас, пока я на седьмом небе от счастья, а по телу пробегает сладостная дрожь, стоит только вспомнить о его прикосновениях и поцелуях, Габриэль милашка и лапочка. А когда эйфория первых впечатлений пройдёт, не отравит ли сердце вновь яд обиды? Или…

Живущий во мне романтик, как ни странно, всё‑таки победил, выдвинув самый сокрушительный аргумент: чёрт возьми, я счастлива! И хочу просто наслаждаться этим мгновением. А самокопанием можно заняться и потом.

И вообще — пришли к консенсусу оба моих внутренних спорщика — сделаем крайней Фьору. Ей не привыкать. А зеленоглазому, так уж и быть, даруем ещё одну попытку.

Про то, как воспримут эту новость родители Габриэля, старалась не думать. Да и не интересовалась, когда он им всё планирует рассказать. Не до того вчера было.

С одной стороны, мне не хотелось скрывать от ведьмаков наши отношения, с другой — раскрывать карты было пока ещё рано. Так что с подобными признаниями вполне можно и повременить.

«Мало ли, как там всё сложится», — снова поддакнул здравому смыслу мой неистребимый пессимист.

Не уверена, конечно, что тайна надолго останется тайной. Живём ведь под одной крышей. Но, как говорится, время покажет. А пока будем просто радоваться новому дню. Тем более что день этот обещал быть очень даже приятным.

Первое, что заметила, открыв глаза, была белая роза, оставленная на прикроватной тумбочке. Мелочь, а приятно. К ней прилагалась короткая записка на английском, в которой ведьмак сообщал, что отправился на встречу с клиентом. Обещал вернуться через пару — тройку часов и повезти меня на обед в город.

В конце стояла приписка с советом выпить оставленное рядом с цветком средство, если мы не хотим уже через девять месяцев обзавестись маленьким Салвиати.

Плодить мелких итальянцев я пока точно не планирова, только не после столь короткого и весьма… хм, своеобразного знакомства. Но вот это «мы» заставило улыбнуться и приятно согрело сердце.

Гадость, сильно пахнущую травами, я послушно выпила, всю до последней капли. Теперь следовало заставить себя оторваться от подушки, всё ещё хранившей его запах, и попытаться незамеченной добраться до своей спальни. Пока сюда не нагрянула с уборкой Катарина.

Про то, что в комнате Габриэля меня может застукать Сандро, — любитель вламываться сюда без спроса — я не переживала. Мальчика ещё накануне вечером забрали родители его друга. Поэтому весь дом вчера был в нашем полном распоряжении…

Прогнав снова готовые поглотить меня воспоминания о сказочном вечере, проведённом в обществе ведьмака, и не менее сказочной ночи, спешно натянула на себя обнаружившееся на полу платье. Осторожно приоткрыв дверь, выглянула наружу и, не обнаружив в коридоре движения, рванула к себе. Сначала в душ, потом быстрый завтрак и подготовка к дневному рандеву.

Вдоволь наплескавшись и побаловав тело ароматным гелем, обернула волосы полотенцем и принялась втирать масло во влажную кожу.

— Зараза… — проворчала раздражённо, в очередной раз почувствовав, как плечо начинает зудеть. — Комары совсем оборзели.

Зуд не прекращался, а становился всё сильнее, как бы сообщая о том, что у кровопийц ночью был настоящий пир. Вот только негодяи почему‑то искусали меня в одном конкретном месте. Подойдя к зеркалу, повернулась спиной и, глянув через плечо, ошеломлённо пробормотала:

— Что за?..

Прямо над левой лопаткой красовалось… клеймо, по другому и не назовёшь эту розовую отметину, будто оставленную калёным железом. Кошмар! Сразу вспомнилась роковая Миледи из «Трёх мушкетёров», за свои коварные злодеяния получившая клеймо с изображением цветка кажется, лилии. Что‑то похожее на цветок теперь «украшало» и моё тело.