Колдун моей мечты

— И как только в голову пришло предложить себя мне взамен? — Захотелось постучать по этой самой голове кулаком, чтобы проверить, имеются ли там мозги или только одна черепушка, а в ней — пустота.

— Думаешь, я смог бы просто стоять и смотреть, как тебя убивают? — парировал Габриэль.

— Не представляю, что бы со мной стало, если бы ты… — сглотнула образовавшийся в горле комок, так и не сумев закончить фразу.

— Тогда понимаешь, что испытал я, когда увидел тебя, уже готовую к самосожжению. — Ведьмак тихо усмехнулся: — Наверное, я эгоист. Мне казалось, что проще уйти из жизни самому, чем потом мучиться всю жизнь без тебя.

— Дурень ты, а не эгоист, — дальше выговаривать Габриэлю я не смогла, особенно после таких‑то признаний. Губы сами собой растянулись в улыбке. — Благородный дурень. — Вспомнив об инициаторе нашего приключения, уже серьёзно спросила: — Что теперь станет с Альфео?

— Сегодня ночью соберётся ковен для вынесения приговора. Скорее всего, его лишат Силы. Это как минимум.

— Да уж, после всего, что он натворил, забрать у него магию — это ещё по — божески. Он заслуживает большего. Бедная синьора Аделаида, — с грустью прошептала я, представив, каково сейчас бабушке Габриэля. Мало приятного в том, чтобы побывать на суде собственного сына. Пусть и отпетого негодяя, но всё равно близкого человека. — Габри, за что он вас так ненавидит? Зачем хотел забрать Силу?

Ведьмак издал тяжёлый вздох. Он явно не любил ворошить прошлое, но и оставить моё любопытство неудовлетворённым, особенно после всего, что я пережила по милости стрэга, тоже не мог.

— Это произошло ещё до моего рождения. Лет тридцать назад. Изначально планировалось, что мама выйдет замуж за Альфео. Они даже были официально помолвлены.

Вот тебе раз! Как говорят французы, «шерше ля фам». Теперь понятно, откуда у этой семейной трагедии растут ноги.

— Подготовка к свадьбе шла полным ходом, — рассказывал Салвиати, — когда, отслужив год, из армии вернулся мой отец. Подозреваю, что и там не обошлось без Фьоры, уж слишком стремительно начали развиваться их отношения.

Мама говорит, что никогда не любила Альфео, просто подчинилась воле родителей. А увидев моего отца, потеряла голову. Альфео же её боготворил. Поэтому можешь себе представить его реакцию, когда выяснилось, что счастливым соперником является его брат. Точно не знаю, что тогда произошло… Вроде бы дядя хотел проучить маму и навсегда отбить у неё желание видеться с моим отцом. Для этого он обратился к чёрной магии. И, кажется, перестарался. Мать тогда чуть не умерла, а отец, узнав, кто наслал порчу на его любимую, обвинил Альфео перед всем ковеном. Старейшины сочли поступок ведьмака недостойным будущего Хранителя. Но вместо того чтобы попытаться снова заслужить их доверие и уважение, Альфео прилюдно проклял брата и бывшую невесту.

На какое‑то время он исчез, а потом родители узнали, что дядя стал стрэгом.

— Настоящие итальянские страсти, — со вздохом пробормотала я.

— Альфео предпочёл обвинить в своих бедах моих родителей. Считал, что его все предали и хотел отомстить. — Подавшись вперёд, ведьмак накрыл мою руку своей и легонько сжал её. — Лана, прости. Ты снова пострадала по нашей вине.

«С этим сложно поспорить», — подумала я.

Но вслух сказала другое:

— Главное, что всё закончилось хорошо. И Сила Вероники никуда не делась. Вернётся твоя сестра и найдёт все свои дары в целости и сохранности.

После моих шутливых слов Габриэль вдруг погрустнел. Выдавил из себя улыбку — правда, на сей раз та вышла какой‑то унылой — и тихо проронил:

— Она уже вернулась. Сегодня утром.

— Оу… — только и смогла выговорить я.

Мне бы радоваться, ведь я наконец‑то освобожусь от Силы. Разведусь с липовым мужем. Увижу родных.

Но стоило подумать, что уже очень скоро всё изменится, я снова стану обыкновенной, возвращусь к обычной жизни, как внутри начала пускать корни тоска.

Чёрт побери, несмотря ни на что, я буду скучать по этому миру! По сумасшедшей семейке Салвиати. По розоволосому Дарио. Да и по Луке с его вампирскими замашками. Но особенно… по Габриэлю.

Теперь главное сдержаться и не расплакаться.

Постаралась придать лицу беззаботное выражение:

— Рада за Дарио! Наконец‑то перестанет лить слёзы над фотками Вероники.

— Они сейчас вместе. — Габриэль кашлянул, с опаской покосился на дверь и лаконично добавил: — Общаются.

— Это хорошо… А когда, — блин, ну почему на сердце так тоскливо! — я должна буду вернуть ей Силу?

— Сегодня вечером. Старейшины уже едут. — Ведьмак отвёл взгляд, словно чувствовал себя виноватым. За то, что уже сегодня я лишусь всех даров.

Чужих даров.

— Ур — р-ра — а-а, — протянула кисло и пришла к выводу, что актриса из меня никакая. Не умею я притворяться и мне ни капельки не радостно. — Тогда, наверное, стоит собраться. Дадите мне несколько минут?