Колдун и кристалл

— По крайней мере по тем часам, что отсчитывает наше тело, — ответил Эдди. — В наших головах…

— Кто знает? — пожал плечами Роланд. — Когда ведешь рассказ — меняешь время. Так уж сложилось в моем мире. — Он улыбнулся. Как всегда, неожиданно, улыбка превратила его чуть ли не в красавца. Глядя на эту мгновенную трансформацию, Эдди подумал, что он, пожалуй, способен понять, как девушка могла влюбиться в Роланда. Когда он был высок ростом и не так уродлив, до того, как идея найти Башню накрепко засела у него в голове.

— Я думаю, точно так же обстоит дело во всех мирах, сладенький, — откликнулась Сюзанна. — Могу я задать пару вопросов, прежде чем мы тронемся в путь?

— Если хочешь.

— Что с тобой случилось? Надолго ли ты… ушел?

— Я действительно ушел, тут ты права. Путешествовал. Странствовал. Не в Радуге Мейрлина, конечно… но я не думаю, что вышел из нее, если попал туда, когда был все еще… не в себе… дело в том, что у каждого из нас есть колдовской кристалл. Здесь. — Он постучал пальцами по лбу, между бровями. — Вот куда я ушел. Вот где путешествовал, пока мои друзья везли меня на восток. И мало-помалу я стал поправляться. Я держался за шар, но путешествовал в своей голове, и мне становилось все лучше. Но хрустальный шар так и не засветился для меня, кроме как в самом конце… когда показались городские стены и укрепления замка. Если бы он проснулся раньше…

Роланд пожал плечами.

— Если бы он проснулся до того, как ко мне начали возвращаться силы, не думаю, что я сидел бы сейчас с вами. Потому что любой мир, даже розовый со стеклянным небом, я бы предпочел тому, в котором не было Сюзан. Полагаю, сила, которая дает жизнь магическому кристаллу, это знала… и ждала.

— А когда шар засветился вновь, он рассказал тебе остальное, — вставил Джейк. — Должен был рассказать. О том, чего ты уже не мог увидеть.

— Да. Я знаю так много только потому, что увидел все в глубинах кристалла.

— Ты как-то говорил нам, что Джон Фарсон хотел увидеть твою голову на шесте, — вспомнил Эдди. — Потому что ты у него что-то украл. Что-то очень для него ценное. Речь шла о магическом кристалле, не так ли?

— Да. Узнав, что произошло, он просто рвал и метал. Обезумел от ярости. По твоей терминологии, Эдди, взорвался.

— Сколько еще раз шар светился при тебе? — спросила Сюзанна.

— Что с ним случилось? — добавил Джейк.

— После того как мы покинули Меджис, он трижды открывал мне свои тайны, — ответил Роланд. — Первый раз — в ночь, когда мы остановились на привал у самого Гилеада. Тогда я дольше всего путешествовал в нем, и он показал мне то, о чем я вам и рассказывал. Кое-что я домыслил, но большую часть видел. Он показывал мне все это не для того, чтобы чему-то научить, чем-то помочь. Нет, цель у него была одна — причинить боль. И все остальные части Колдовской радуги — порождения зла. Чужое горе напитывает их энергией. Вот и этот магический кристалл выждал, пока мой разум достаточно окрепнет, чтобы воспринимать и реагировать на увиденное… а потом показал мне все то, что я упустил из-за собственных глупости и юношеской самоуверенности. Мое ослепление любовью. Мою гордость, высокоме…

— Не надо, Роланд, — прервала его Сюзанна. — Не позволяй ему и дальше мучить тебя.

— Но он мучает. И всегда будет мучить. Не важно. Как бы то ни было, все сказано.

Второй раз я заглянул в кристалл… ушел в кристалл… через три дня после возвращения домой. Моя мать еще не приехала, но ее ждали в тот вечер. Она находилась в Дебарии, в некоем подобии женского монастыря, молилась за мое благополучное возвращение. Не было и Мартена. Он перебрался в Крессию, к Фарсону.

— А шар ты уже отдал отцу? — полюбопытствовал Эдди.

— Н-нет. — Роланд внимательно разглядывал свои руки, и Эдди заметил затеплившийся на щеках стрелка румянец. — Поначалу я его не отдал. Мне не хотелось… расставаться с ним.

— Еще бы, — хмыкнула Сюзанна. — Ты повел себя точно так же, как и все остальные, кто хоть раз заглянул в эту чертову штуковину.

— На третий день, перед тем как отправиться на банкет, который давали в честь нашего благополучного возвращения…

— Готов спорить, участвовать в этой пьянке ты не рвался, — ввернул Эдди.

Роланд невесело улыбнулся, по-прежнему не отрывая взгляда от рук.

— Около четырех часов пополудни Катберт и Ален пришли в мои апартаменты попозировать художнику, которому поручили запечатлеть нас на полотне. Видок у нас был еще тот: кожа да кости, худые обветренные лица, исцарапанные руки. Даже склонный к полноте Ален превратился в спичку. Они поставили меня перед выбором. До того они никому не рассказывали о магическом кристалле, из уважения ко мне и понесенной мною утрате, сказали они, и я им верил, но дольше хранить эту тайну они не могли. Или я отдаю хрустальный шар добровольно, или решение, где ему быть, будут принимать наши отцы. Разговор этот дался им нелегко, особенно Катберту, но отступать от своего они не собирались.