Колдун и кристалл

— Вот что я тебе скажу, — продолжил Эдди. — Твой рассказ заставляет по-новому взглянуть на выражение «рассказать все как на духу». Сколько мы здесь пробыли, Роланд?

— Всего одну ночь.

— «Духи создали все это в одну ночь», — задумчиво произнес Джейк. Он сидел, разведя согнутые в коленях ноги, а Ыш устроился между ними, глядя на него яркими, золотисто-черными глазами.

Роланд сел, вытер лицо шейным платком, пристально посмотрел на Джейка:

— Что ты сказал?

— Не я. Это написал Чарлз Диккенс. В рассказе «Рождественская песнь». Все в одну ночь, а?

— Какая-нибудь часть твоего тела говорит о том, что времени прошло больше?

Джейк покачал головой. Нет, чувствовал он себя так же, как и в любое другое утро, может, даже получше. Ему хотелось по-маленькому, но мышцы не затекли, ничего не болело.

— Эдди? Сюзанна?

— Я отлично себя чувствую, — ответила Сюзанна. — После бессонной ночи, а то и нескольких, такого не бывало.

— У меня примерно такое же состояние, как и в те времена, когда я сидел на игле… есть что-то общее…

— Только что-то, не все? — сухо осведомился Роланд.

— Слушай, почему бы тебе не задать этот вопрос следующему свихнувшемуся поезду, на котором нам доведется ехать? Я вот про что. Если проведешь много ночей под кайфом, то привыкаешь к тому, что утром ты в полном дерьме: голова раскалывается, нос забит, сердце колотится как бешеное, позвоночник не гнется. Поверь старине Эдди, именно по своему утреннему состоянию можно понять, хорош ли для тебя тот или иной наркотик. Короче, к этому привыкаешь, я вот привык, а если пропустить ночь, не принять дозу, то утром, проснувшись, сидишь на кровати и думаешь: «Что со мной такое? Я болен? Как-то странно я себя чувствую. Или меня ночью хватил удар?»

Джейк рассмеялся, затем с такой силой зажал рот ладонью, будто хотел не только заглушить смех, но и загнать обратно то, что вырвалось.

— Извини. Мне сразу вспомнился мой отец.

— Наш человек, да? — усмехнулся Эдди. — В общем, я ожидал, что у меня будет все болеть, я ожидал, что усталость тяжелым грузом навалится на плечи, я ожидал, что при каждом движении все кости будут жалобно скрипеть… но в действительности я в полном порядке, разве что не помешало бы отлить.

— И чего-нибудь съесть? — полюбопытствовал Роланд.

Улыбка, что кривила губы Эдди, исчезла:

— Нет. После этой истории есть не хочется. Есть мне совсем не хочется.

2

Эдди снес Сюзанну с насыпи, усадил за кустами, чтобы она справила нужду. Джейк расположился за своим кустом, в шестидесяти или семидесяти ярдах к востоку. Роланд сказал, что воспользуется разделительной полосой, потом недоуменно поднял брови, услышав дружный смех нью-йоркцев.

Сюзанна не смеялась, появившись из кустов. По ее лицу текли слезы. Эдди не задал ей ни единого вопроса: он и так все знал. Он сам едва сдерживал слезы. Осторожно поднял ее на руки, и она уткнулась лицом ему в шею. Какое-то время они постояли.

— Гори огнем, — повторила Сюзанна слова Роланда.

— Да, — вздохнул Эдди. — Приходи, Жатва.

Сюзанна подняла голову, вытерла глаза.

— Пройти через все это. — Она посмотрела вверх, чтобы убедиться, что Роланд не стоит на насыпи, не смотрит на них. — В четырнадцать лет!

— Я в его возрасте разве что таскал с лотков жевательную резинку. Такими подвигами не похвалишься, а? Знаешь, я даже рад, что все так получилось.

— Рад? Почему?

— Потому что думал, что он собирается рассказать нам, как убил ее сам. Ради его чертовой Башни.

Сюзанна заглянула Эдди в глаза:

— Но он и думает, что убил. Разве ты этого не понимаешь?

3

Когда они вновь собрались вместе и увидели разложенную у костерка еду, то решили поесть. Роланд раздал последние буррито (Может, позже мы заглянем в «Боинг-Боинг бургерс» и посмотрим, чем у них кормят, подумал Эдди), и все поели. Кроме Роланда. Он взял буррито, посмотрел на него и отвел глаза. Грусть разлилась по лицу стрелка, он сразу стал старым и одиноким. У Эдди защемило сердце, но он не знал, как помочь Роланду.

А вот Джейк, десятью годами моложе, нашел способ. Поднялся, подошел к Роланду, опустился рядом с ним на колени, обнял стрелка за шею, то ли прижал к себе, то ли прижался к нему:

— Мне очень жаль, что ты потерял свою подругу.

Лицо Роланда дрогнуло, и на мгновение Эдди показалось, что он сейчас заплачет. Может, уронит скупую мужскую слезу, может, слезы польются градом. Эдди отвернулся. Утро в Канзасе, сказал он себе. Вот уж чего ты не мечтал увидеть. Теперь наслаждайся зрелищем и дай мужчине сладить с нервами.

Когда он вновь повернул голову, секундная слабость Роланда осталась в прошлом. Джейк сидел рядом с ним, Ыш положил длинную морду на один из сапогов стрелка. Роланд начал медленно есть буррито, безо всякого удовольствия… но он ел.

Холодные пальцы Сюзанны коснулись его руки. Эдди переплел их своими.

— Одна ночь. — Она все еще не понимала.