Коко Шанель

Послужной список графа обширен. Защищал он не только Шанель, но и, к примеру, греческого магната Ставроса Нарчоса, обвиненного в убийстве своей третьей жены. Он также представлял интересы дочери Сомерсета Моэма, доказывавшей свое родство с писателем. Де Шамбрен оставил после себя множество работ, написанных с целью обелить французских лидеров, сотрудничавших с нацистами. Умер граф в 2002 году. На его похороны, в частности, пришла вдова британского фашистского лидера Освальда Мосли. Несмотря на свое прошлое, де Шамбрен все же был награжден орденом Почетного легиона.

Возвращаясь к фонду, основанному Габриэль с помощью своего верного адвоката, стоит отметить и тех, кого она упомянула в списке «пенсионеров» — людей, которым оставалась благодарна до конца своих дней. Среди них Жермен Доманже (кухарка), Леон Гила (дворецкий), Жан Ланнуа (бухгалтер), водитель Жозеф, горничные Жанна и Селин. Надо отметить, что некоторых верных и преданных людей в списке не было. Да и в тех, кто окружал Мадмуазель в последние годы жизни, она совсем не была уверена. Сложно судить, что тому причиной: то ли подозрительность, если не паранойя, постоянно преследовавшая ее, то ли реальные факты, с которыми ей нередко приходилось сталкиваться. Старые служащие уходили на пенсию или умирали, их сменяли новые, не успевавшие добиться доверия. Внучатая племянница цитирует слова Шанель: «Я знаю, что все они нечестные, но у меня больше нет сил. Я выгоняю их, а они возвращаются». Более того, если раньше Габриэль тратила деньги на дорогие украшения, машины и другие предметы роскоши, то в последние годы она, по ее собственным словам, «покупала себе общество всякого сброда». Даже после ее смерти нечестные на руку люди продолжали кружить воронами вокруг ее наследства. В частности, в кабинете Шанель обнаружили поддельное завещание, в котором все состояние она оставляла одному из представителей упомянутого «сброда». Большого труда доказать то, что завещание было фальшивым, не составило, но факт остается фактом.

* * *

В декабре 1970 года на Бродвее в Нью-Йорке состоялась премьера мюзикла «Коко», посвященного Шанель. Главную роль в нем исполняла шестидесятидвухлетняя американская звезда Кэтрин Хепбёрн. Для американской публики сюжета лучше не найти. С одной стороны, это история успеха девочки из сиротского приюта, настоящая «self-made woman». С другой стороны, это громкий «comeback», когда после нескольких лет забвения знаменитая кутюрье сумела вернуться в мир моды. Еще большую привлекательность главной героине придавало прозвище (по имени американцы, отдающие предпочтение коротким формам или никнеймам, Габриэль никогда не называли). На американский манер он звучало «Коукоу», так и произносила его актриса, игравшая Шанель, в заглавной песне. Изначально Габриэль сказали, что мюзикл будет о ее молодости, довоенном времени. Но выбор актрисы на главную роль заставил продюсера изменить сценарий. Из-за необходимости внести изменения пришлось отложить премьеру на один сезон. Габриэль была разочарована: ей не нравилась идея показать ее возвращение, показать ее в старости. К тому же прилететь в США на премьеру она уже не могла — сказывалось состояние здоровья, которое не позволяло рисковать. Попытка показать мюзикл в Париже провалилась, что подтвердило принципиально разный подход к шоу американцев и французов. После первого же акта стало ясно, что мюзикл принят ужасно, но когда поднялся занавес в начале второго акта, катастрофа была более чем очевидна — зал был пуст!

Сценарий мюзикла объединил две темы. В основном действие происходило в недавнем прошлом, когда Шанель пришлось заново выстраивать свою карьеру, и в довоенное время, когда при помощи флэшбэков показывали отрывки из ее юности. Хепбёрн, действительно, хорошо скопировала француженку, но сюжет, конечно, ничего общего с реальностью не имел, поэтому отсутствие Мадмуазель на премьере было даже к лучшему. Один из критиков писал: «Конечно, янки Хепбёрн не сделала ни малейшей попытки выглядеть как француженка. Нет, то, что вы видели — это великолепная, харизматичная женщина, которой всегда и была Шанель, поэтому образ и сработал… Сценаристу удалось написать несколько неплохих шуток, но любовная линия была скучной, а актеры, игравшие мужчин Коко, были заранее сняты на пленку. Их показывали на огромном экране, что выглядело странновато». Хепбёрн не спела со сцены ни ноты. Первый опыт такого «разговорного» пения уже был в спектакле «Моя прекрасная леди», и здесь актриса тоже просто говорила слова под музыку. После первого шоу 18 декабря мюзикл выдержал еще 329 представлений. На сцене возвели сложнейшие декорации, призванные воспроизвести реальное помещение бутика в Париже со всеми его многочисленными зеркалами и лестницами.