Когорта Проклятых

Как и во многих чипах в библиотеке, доступ к идентдиску осуществлялся через компьютерный терминал. Хаузер тихим голосом подал команду через браслет-компьютер, затем стал следить за информацией, которая поползла по маленькому экранчику. Новый идентификационный диск характеризовал его только по порядковому номеру, а вот кредитный счёт составлял всего-навсего пятьсот солов — стандартная премия для новичков-добровольцев. На мгновение он нахмурился снова, потом пожал плечами. Он слышал, что новобранцев таким образом заставляли порвать со своим прошлым. Если ему когда-либо понадобится доступ к кредитному счёту или к чему-то другому, что являлось отголоском прошлого, он надеялся, что сможет это сделать через Деница.

Хаузер вернул диск на привычное место на шее, затем принялся стягивать с себя парадный мундир. Макдафф, раскинувшийся на одной из соседних коек, громко откашлялся и повернул голову в сторону вновь прибывших:

— Если вы чересчур скромны и предпочитаете не оголяться у всех на виду, можете сходить куда-нибудь переодеться.

Поняв, к чему он клонит, Хаузер огляделся и на одной из коек в углу увидел женщину. Она была одета в такой же комбинезон, как и другие новобранцы, и, казалось, не обращала ни малейшего внимания на окружающих.

Это была ещё одна неожиданность. Хаузер не думал, что военная карьера в Содружестве доступна для женщин. На Лаут Безаре ни одна представительница слабого пола — по крайней мере из среды уро, — не смела и думать о том, чтобы заниматься какой-либо общественной деятельностью. Вспомнив дикторшу теленовостей, которую он видел на стереоэкране, когда летел с Лаут Безара, Вольфганг понял, что, вероятно, уже провёл для себя определённую параллель. Женщины в этих мирах не вели такой замкнутый образ жизни, как на его родине. Он вновь пожал плечами.

— Ей, похоже, до нас нет дела, — сказал он, стараясь придать голосу оттенок безразличия, и продолжил переодеваться, правда, отойдя чуть дальше. Ко многому ещё предстояло привыкнуть, прежде чем можно будет считать, что он хорошо уживается с окружающей обстановкой.

— Застегнув комбинезон, он поднял взгляд на Макдаффа:

— Что ж, спасибо за наставления. Мне это необходимо, пока я здесь не акклиматизируюсь.

Каледонец кивнул:

— Да ладно, не беспокойся. Содружество большое, его хватит на всех.

— Да уж, — Хаузер вновь подумал о гуманоиде и о женщине. — Ну а ты кто такой будешь, Макдафф? По внешности и разговору тебя можно принять за джентльмена, а не просто за грубого солдата. Как ты попал в Легион?

— Я не единственный среди тех, кто похож на аристократа, — ответил Макдафф, — Но…

— Прошу прощения, — прервал Макдаффа тихий, застенчивый голос. Гуманоид поднялся с нар и стоял теперь перед ними. Его низкая безволосая фигура, облачённая в укороченный комбинезон, из которого торчал хвост и шейные гребни, показалась уро насмешкой на человеческий облик.

— В легионе не принято и считается проявлением дурных манер задавать вопросы относительно прошлого его членов. Такая информация может быть дана добровольно, но не в результате допроса.

— Послушай-ка, эйл, у нас тут частная беседа, — сурово заметил Хаузер. — А среди людей дурным знаком считается, когда кто-то вмешивается в разговор, особенно если это существо низшего сорта!

Ноздри гуманоида шевельнулись, как будто их коснулся «лёгкий летний ветерок, однако выражение лица осталось невозмутимым. Макдафф шагнул назад, словно удивлённый или шокированный чем-то.

— Эй, Маяги, не стоит беспокоиться о ерунде, — сказал он коротышке-гуманоиду. — Мне наплевать, если кто и узнает о моем прошлом. Но все равно спасибо за напоминание.

Несколько долгих секунд Маяги изучающе вглядывался в лицо Хаузера. Затем повернулся и проследовал обратно к своей койке.

— Я дам тебе хороший совет, парень, — заметил Макдафф. — Ты давай-ка тут полегче со своими аристократическими манерами. Здесь этого не потерпят. Откуда бы ты ни был, знай, что в Легионе царит равенство между представителями любых рас и миров.

Хаузер подавил в себе приступ злости и сдержанно кивнул.

— Хорошо… ладно, — ответил он. — Извини, если по незнанию нанёс кому-то оскорбление, Макдафф.

— Я же говорю, что пока ещё не освоился здесь.

Каледонец шумно выдохнул, затем снова улыбнулся:

— Все нормально, но мы, кажется, отклонились от темы, представляющей большую важность. То есть от меня. Ты спрашивал, как меня угораздило очутиться в столь роскошных покоях?

Хаузер кивнул, усмехнувшись.