Когда звезды чернеют

Она в темно-зеленом махровом халате и сейчас расправляет рукава.

— Просто статья о Полли Клаас. Я подумала, вам стоит отдохнуть подольше, прежде чем снова расстраиваться.

— А почему я расстроюсь?

— По-видимому, город пытается утвердить предложение нанять эксперта по пропавшим детям, но полиция Петалумы упорно отказывается.

— Но это же бессмысленно.

— Они говорят, это нарушит целостность расследования или что-то в этом роде. — Тэлли уступает, подталкивает газету ко мне. — Что они уже практически раскрыли преступление.

Я просматриваю страницу, вижу цитату сержанта Баррези насчет значительных ресурсов и живой силы без всяких посторонних, потом другую, Марка Клааса, как его раздражает отсутствие хоть какой-то значимой информации, хотя прошло уже больше месяца.

— Может, мне пора поехать в Петалуму, — секунду спустя говорю я. — Не уверена, что смогу им помочь, но сейчас у меня нет ничего, кроме свободного времени. Кэмерон дома. Она поправляется.

Тэлли молчит. Я наблюдаю, как ее руки обнимают кофейную чашку, и внезапно жалею, что встала с кровати.

— Что? В чем дело? У вас было еще одно видение, да?

— Не знаю, как вам это сказать, Анна, но Полли больше нет. Какое-то время они еще будут искать ее тело, но потом найдут его и найдут ее убийцу. Она наконец-то обретет покой. Пока еще нет, но она там будет.

Я чувствую спазм, волну печали. Бесконечную, проникающую до костей усталость. У меня за спиной слишком много мертвых. И слишком много тьмы впереди.

— Несчастная семья… Они хотя бы смогут похоронить тело. Может, это их утешит…

— Надеюсь, — мягко отвечает Тэлли. — Хотя ее убийство не пройдет бесследно. В будущем Полли будет очень важна. Она изменит поиски пропавших.

— Вы имеете в виду интернет?

— И другие вещи. Со временем все это будет разворачиваться. Она не исчезнет. Через десятки лет мы все еще будет произносить ее имя.

Я киваю, от всего сердца желая, чтобы Тэлли была права.

— У вас все еще есть работа, Анна. Вы действительно можете остаться здесь с нами. Нам нравится, когда вы рядом. Но я считаю, что вам пора вернуться домой. Вы нужны вашей семье.

Я отвожу взгляд. Мягчайшее, ужасающее ядро падает с неба и бьет мне в сердце.

— Я не могу.

— Возможно, вы так думаете, но на самом деле готовы вернуться. Вы должны быть рядом со своим сыном. Ему нужна мать.

Дальше все идет вразнос. Я начинаю плакать, но молча. Я не могу перевести дыхание, чтобы издать звук.

— Сколько ему?

— Почти семь месяцев, — шепчу я. Мне страшно даже представить, что я буду чувствовать, рассказывая эту историю Тэлли или любому другому. Я прячусь от этих чувств. От боли и сожалений. От невыносимой тяжести моей вины. — Его там не было, когда погибла Сара.

— Как это вышло? — Тэлли говорит мягко и сочувственно. Я знаю, мне придется найти способ ответить ей. Неважно, как она будет смотреть на меня после. Неважно, что будет дальше.

— Брендан взял выходной. Он повез Мэтью к своей сестре, пока Сара спала… — Мой голос прерывается, но я заставляю себя продолжать. — Я неделями работала над серьезным расследованием и хотела воспользоваться этим временем, чтобы проследить несколько ниточек. Когда Сара проснулась, я сообразила, что в доме нет еды, поэтому посадила ее в машину и пристегнула. Но тут в доме зазвонил телефон. Я ждала звонка почти весь день по этому расследованию. Жертвой был младенец. — Я останавливаюсь, словно эта подробность сама по себе может объяснить все остальное.

— Она была в машине, — мягко подталкивает меня Тэлли. — А вы вошли в дом ответить на звонок.

— Я не должна была оставлять ее там. Но я отошла только на секунду. Я видела ее через лобовое стекло, она сидела в кресле…

— Разговор выбил вас из колеи, — предполагает Тэлли. А может, это не предположение. Может, она все уже знает каким-то таинственным способом, которым приходит к ней знание.

— Звонил мой напарник. Мачеха ребенка, которого мы обнаружили убитым, призналась. Я сама дважды допрашивала ее и ничего не заметила. Я не могла в такое поверить. Я просто замерла, прокручивая свою ошибку.

— И отвели взгляд от Сары.

— Только на минутку. Даже меньше. — Последнее слово выходит сдавленным карканьем. Я делаю глубокий вдох, чтобы продолжить, крепко зажмуриваю глаза. — Я оставила дверь машины открытой, чтобы лучше ее видеть. Сара как-то выбралась из кресла. Я даже не подозревала, что она это может. Ей было всего два с половиной.

— Анна, я очень сочувствую. Пережить такую трагедию…

А пережила ли я ее? Иногда я сомневаюсь. Разве это жизнь — каждый день сталкиваться со своей виной? Быть вдали от семьи? От сына?

Я открываю глаза.

— Машина стояла на нашей дорожке под углом. Я отвернулась только на секунду, а потом услышала снаружи жуткий звук. Наша соседка Джойс выезжала задом на улицу со своей дорожки, и там была Сара. — Теперь я сказала все. Я чувствую себя онемевшей. Пустой. Больше нечего прятать. Нечего хранить в тайне.

— Ох, Анна… — Тэлли ласково смотрит на меня. — Это был несчастный случай. Ужасная случайность.