Когда завтра настанет вновь

– Может, у него трубу прорвало? – поморщился Эш, понизив голос. – И он за слесарем пошёл?

Я вгляделась в фотографию, светившуюся в электронной рамке на том же столике, где засыхал куриный скелет. С неё мне улыбнулся моложавый мужчина с гладким симпатичным лицом под шапкой тёмных кудрей; он держал на руках златовласую малышку в пёстром платье, пока сбоку к нему доверительно льнула красавица-жена.

Грег Труэ выглядел очень… располагающе. Подойди он ко мне на улице, я бы точно не заподозрила в нём маньяка.

– Ребят, – окликнул Питер негромко, – смотрите.

Обернувшись, я проследила за его взглядом.

Из-под закрытой двери в дальнем конце комнаты пробивался свет.

– Если он дома, тот как мог не услышать, что мы звонили? – напряжённым шёпотом произнесла Рок. – А потом ещё галдели у него в кухне?

Мы постояли, вглядываясь в жёлтую полоску, таявшую в полумраке гостиной. Потом медленно, медленно я двинулась вперёд. Тишина давила на барабанные перепонки, пока на экране телевизора мелькали яркие мультяшные картинки; мерзкая вонь и разлитая в воздухе тревога морозили руки в перчатках, судорожно стискивали желудок, проникали в кровь инстинктивным, животным страхом.

Взявшись за дверную ручку, я тихо провернула ровный медный шар. Язычок замка со скрежетом пополз в сторону.

Щелчок.

Я толкнула дверь от себя… и попятилась, зажимая рот рукой.

Это напоминало мой кошмар. Тот, что я видела в день, когда впервые встретила тварь. Только здесь не было леса, белого платья и гривы каштановых волос: был крюк от люстры, брючный ремень и спокойное лицо с раздувшимся языком, вывалившимся из синюшных губ.

Мёртвое.

Я ткнулась спиной в кого-то, обнявшего меня. Питер… Рывком отвернувшись, зарылась лицом в его плечо; вдохнула, чтобы знакомый аромат можжевельника и орехов немного заглушил мерзкий запах, въедавшийся в ноздри. Тело Грега Труэ словно кто-то высек резцом на сетчатке: даже зажмурившись, я всё ещё видела его – с закрытыми глазами и синеющей кожей, в мокрых штанах, с босыми ногами, на ковре под которыми валялась опрокинутая табуретка и сохла зловонная лужа.

– Кажется, – держа меня, проговорил Питер печально, – уговаривать его расторгнуть контракт не придётся.

Собравшись с силами, я вновь посмотрела на висельника. Рядом с ним уже стояла Рок, держась сбоку от табуретки: видимо, самоубийца спрыгнул с неё, а после, дёргаясь в конвульсиях, случайно опрокинул.

– Записка. – Не касаясь, баньши указала пальцем на бумажный клочок, приколотый булавкой к рубашке трупа. Сощурилась, вглядываясь в синие чернильные строчки. – «Я больше не могу. Моя дорогая Абигейл должна была жить, и другие девочки тоже. Отныне никто и никогда не узнает о новых жертвах Ликориса». Буквы расплылись… похоже, он плакал, пока писал.

Наше потрясённое молчание прервал Эш: брат стоял в стороне, разглядывая тело со спокойствием патологоанатома.

– Так это что, правда он? Грег Труэ – Ликорис?

– По-моему, записку трудно понять иначе, – сказал Питер.

– И он просто покончил с собой? Два года жил, убивал и ничего, а прямо перед нашим приездом повесился?

Рок прикрыла глаза. Спустя несколько секунд дёрнулась, взметнула вверх голубые ресницы – и глубоко, жадно, судорожно вздохнула, точно за эти секунды у неё в лёгких успел закончиться весь воздух.

– Да. Он покончил с собой. Перед смертью… он дёргался и крутился, я видела всю комнату. Здесь больше никого не было. Никого и ничего. – Она на миг прижала ладони к глазам. Разведя их, точно стирая с уголков глаз непролитые слёзы, брезгливо отплыла на шаг. – Пойдёмте. Здесь нам делать нечего.

– А как насчёт доказательств? Обыскать дом? Найти орудия убийства?

– Мне достаточно записки. Доказательства найдёт стража, а нам лучше не оставлять лишних следов. – Выплывая в гостиную, баньши решительно потянула меня за собой: сама я хотела, но не могла оторвать взгляд от мёртвого лица. Предсмертная агония не исказила его, отчего оно выглядело едва ли не более жутко, чем если б на нём застыла мучительная гримаса. – Не хочу, чтобы нас подозревали в том, к чему мы точно не причастны.

Прежде чем уйти, я вновь задержала взгляд на семейном фото рядом с телевизором, где всё ещё безмолвно веселились мультяшные персонажи. Фото, на котором все трое казались такими счастливыми.

Когда-то Грег Труэ был обычным мужчиной. Верным семьянином. Любящим мужем. Потом – оборвал жизнь собственной падчерицы и многих девочек, похожих на неё. Неужели этот кровавый ряд прервался? Неужели я должна была стать последней, но не стала?

Почему?..

– Идём, Лайз, – сказала Рок, бережно и непреклонно утягивая меня в кухню.

Из дома выходили так же, как и вошли, – через окно. Прежде чем открыть калитку, Питер выглянул на улицу сквозь металлические завитушки; убедившись, что никто не караулит снаружи, нажал на кнопку рядом с воротами и жестом предложил нам выйти.