Когда вдруг решил... что уже... поздно

— А это потому что Дима Кочубей знает в городе всех бля**й. — Зло оскалился Костя только за одну мысль о том, что друг в принципе рыжую мог знать. Тот, словно обидевшись, за бокал пива схватился.

— Знакомый текст.

— Ага, жена твоя вчера так сказала. Кстати, просила передать, что подала на развод, повестку получишь позже.

— Когда успела, почему я не в курсе?

— Новую секретаршу опробовал. — Хмыкнул Костя. — Мы не стали тебя отвлекать. Одной больше, одной меньше… Думаю, твоей почти бывшей уже как-то всё равно.

— Ну да, всё равно ей, как же. Ты женись сначала, а потом поймёшь, что такое хватка бультерьера. На развод-то она подала, а вот о том, что мозг мне нужно выносить ежедневно, как-то не забыла. Час назад только полоскала, но я не понял даже, по какому конкретно поводу. Вот уж где стерва!

— Два года назад, когда женился, ты говорил, что она лучшая женщина на земле.

— Ошибался. — Пожал плечами Кочубей, а Костя тягостно вздохнул: ему такая заманчивая перспектива, как женитьба, светила вполне реально. И, пожалуй, если б не эта рыжая так некстати нарисовавшаяся на его пути, он бы уже и кольцо подарить успел, что с весенних праздников в сейфе лежит. Сейчас же отчего-то тянул. Он с предложением, а рыжая за то, что у него между ног. И, кажется, что вот-вот он свои принципы всё же пошлёт к чёртовой матери.

Когда окончательно признался себе в том, что уйти от неё просто так не сможет… Ну, как не сможет… Не хочет и совершенно чётко это сейчас осознаёт. Так вот, именно тогда и определил для себя границы дозволенного. Они, эти границы, должны были уместиться в одну ночь. А что? Она хочет, он не против. Она, видимо, приключений… Он, в принципе, того же. И в идеале, может, потом дурочке даже ручку позолотить. В конце концов, альтруизм среди молодёжи уже не в моде, а он мог бы стать для неё очень щедрым любовником. Вот тогда и настроение, что вот уже не один день отсутствовало, вернулось. Тогда и удовлетворение от принятого решения согрело душу. Вот только принять решение и его исполнить оказалось историями разными. И накачался он в тот вечер ничуть не меньше. Особенно когда пришёл, а её не обнаружил. Что всё в паху болезненно сжалось, было вполне понятно: такой облом, но вот то, что не менее болезненно сжалось сердце… Твою мать, ему такие переживания уже, верно, не по возрасту! А когда рыжая появилась, отступать было вроде как и некуда. И слова оказались не нужны. Она знала, на что подписывалась.

Она дразнила, изгалялась, пытаясь на эмоции вывести. Их и получала. Настолько, что сам себя Костя узнать не мог. С ума сошёл, не иначе. Зверь, что внутри дремал, пожалуй, впервые в жизни на свободу вырвался. И ему это нравилось. Он не мог насытиться, не мог насладиться. Хотелось больше. Больше времени, её больше, владеть единолично вздумалось. Упивался своей властью, тем, как отдавалась. Ловил себя на мысли, что остановиться не может, такой заразительной оказалась эта игра. Хотел её всю. Для себя одного. Украсть, спрятать, к чёрту принципы! Принципов не существует, когда рядом твоё персональное безумие.

Он взял даже больше, чем хотел. Он получил достаточно, чтобы просто уйти. По крайней мере, холодный душ ему об этом напомнил. Оставалось только рассчитаться. Или, может, она любви искала?.. Так, настал самый удобный момент, чтобы с этим определиться. Вот только дуло направленного в него пистолета эти мысли уничтожило. Рыжая несла какой-то пылкий бред, дрожала всем телом, смотрела умоляюще, а он ничего понять не мог. Ни понять, ни сделать. А когда прозвучал выстрел, инстинкты взяли своё. Прямой удар в лицо лишил её сознания и большей части очарования. Проступившая на её лице кровь заставила опомниться и не добивать, как изначально вздумалось. Просто собрался и ушёл, на всякий случай прихватив с собой пистолет, которым его пугать вздумала.

Отдышаться хотелось, опомниться, потому, с чёрного хода гостиницу покинув, Костя неспешно брёл по улице. Шёл и чувствовал, как отвращение к самому себе накатывает к самому горлу с тошнотворным привкусом. Он отчего-то решил, что это был интерес. Взаимный. Всепоглощающий. А девочка преследовала свои цели. Глупые, несуразные, но вполне реальные.

— Валера, в номер мой зайди, там девчонка эта… — Мысленно выругался, понимая, что своё поражение, свою слабость перед другими признать не в силах. — Приведи её в чувства, денег дай там, не знаю… — Зло сплюнул. — Домой отправь, а лучше сам отвези, чтобы не вляпалась ещё куда. — Отдал приказ по телефону. — Как с ней разберёшься, отправляйся спать. А я сам как-нибудь.

— Понял. — Как всегда коротко отозвался водитель и, лишних вопросов не задавая, отключился.