Когда вдруг решил... что уже... поздно

Вернувшись домой, хотела прошмыгнуть в комнату, как делала обычно, но отец не спал. Он ждал меня. Уставший и злой, сидел в темноте, в пёстром кресле дорогого гостиного гарнитура.

— Где ты была? — Тихо прозвучал его голос, а я будто от призрака шарахнулась.

— Гуляла. — Нервно сглотнула, понимая, что встречных вопросов он уже давно не ждёт.

— Скажи, ты хочешь, чтобы из всей этой затеи вышел толк? Чтобы в твоём переезде сюда был смысл? Чтобы, оглянувшись назад, ты увидела не пепелище, а… Напомни, что ты хочешь увидеть?

— Папа, у Альбины проблемы. — Прошептала я бесцветным голосом, опускаясь на ступеньку, плавно соскальзывая по рельефным перилам всё ниже и ниже. Носом в согнутые коленки уткнулась, волосы стянула в тугой хвост, к спине их отбросила.

— Мне плевать. — Страшным голосом проговорил он.

— Папа, я не могу…

— Мне плевать. — Повторил он жёстче. Так, что изморозь пробежала по телу, заставляя мелкие волоски вставать дыбом, заставляя передёрнуться от непроизвольного сокращения мышц. — И у тебя есть всего два варианта. — Добавил, точно зная, что смысл этих слов до меня дошёл. — Либо ты становишься собой, либо той, на которую мне тоже плевать. — Глянул он исподлобья, встал и ушёл в свой кабинет.

За завтраком он смотрел на меня без особого удовольствия, заводить разговор не стал, читать нотации не посчитал нужным. Выходя из-за стола, крайне сухо поблагодарил за кофе и сделал то, за что, пожалуй, не один раз мысленно выдал себе подзатыльник. Он остановился, нервно повёл шеей и бросил через плечо:

— Чтобы обдумать вчерашний разговор у тебя есть два дня. У меня срочная командировка. Через два дня вернусь. И если ты поняла, что должна сделать, оставайся. Если же нет… можешь начать собирать вещи. — Выдал без особой заинтересованности в моём присутствии и ушёл.

Будь я поглупее и погонористее, наверно, уже тогда бы ушла, громко фыркнув на прощание. Но я отца услышала. Потому промолчала. Пусть сцепив зубы, пусть крепко зажмурившись, но подавила в себе дерзость, безрассудность и промолчала! Он ушёл, а я знала: остался всего один шанс, одна возможность довести начатое до конца. И один вечер. Последний.

Глава 12

Что-то пошло не так. Я даже напрягаться не стала, разбираясь, что именно. Были ли лишними последние бокала три ядрёных коктейлей или, может, не та музыка, не тот настрой. Не угодили мне и парни из новой охраны, что я тут же продемонстрировала, намеренно остановившись в нескольких шагах от них. Дразня и провоцируя вызывающими, а, может, даже вульгарными движениями, нарывалась на откровенную грубость. Литнер пил больше обычного, давно сбросил пиджак, расстегнул несколько пуговиц рубашки, не желая чувствовать ущемление в чём-либо. Он то откидывался на спинку невысокого дивана, то припадал к столу. Водил рукой по волосам, взъерошивая их, растирал ладонями лицо, приводя себя в чувства. Не хватало кислорода. Сейчас уже нам обоим. И сил не хватало, чтобы удержать марку и снова разойтись по разным углам.

Первым был его запах. И мысли не возникло, будто кто другой приблизиться рискнул. Парни из условной охраны предусмотрительно отвернулись, позволяя побыть наедине. И меня наизнанку выворачивало от одной только мысли об этом. И этот запах… не такой, как у Андрея: резкий, дерзкий, наглый… Он был иным. Мягким и податливым, нежно окутывал своим тягучим шлейфом, заставляя расслабиться, довериться. Аромат соблазнял, а всё моё тело, весь затаившийся здравый смысл вздумал этому расслаблению противиться. Заставляя опасливо выгибать спину, точно кошка. Заставляя устрашающе шипеть в ответ на прикосновение.

— Допрыгалась, кошка? — Провёл он ту же ассоциацию, ощутимо сдавливая мою шею, ловко подведя рукой под волосами.

Почувствовав первое неуверенное сопротивление, он тактику сменил. Оставляя захват лишь в памяти, принялся настойчиво мою шею массировать. Заставляя запрокинуть голову, его давлению поддаваясь, заставляя на своё плечо припасть, едва не урча от удовольствия.

— Я тебя не знаю. — Расплылась на лице пьяная улыбка.

Литнер хитро улыбнулся, языком поцокал, в обмане уличая, но мою дерзость простил.

— А пусть даже и так. — Лениво пожал плечами, прищурившись на один глаз. — Идём. — С места потянул, ловко мою ладонь перехватив. Сжал надёжно и крепко. Так, что обо всём на свете забыть захотелось, и я досадливо закусила губу.

— Не хочу. — Выдохнула в лицо, а он рассмеялся. Опасно и зло. Он смеялся, а я, как заворожённая, смотрела на это. Сонно моргала, рассеянно улыбалась, с тяжестью прошедшей недели клонила голову набок.

— Я долго соображал, да? Так долго, что ты успела передумать?

— Не понимаю о чём ты. — Заверила, теперь уже твёрдо осознавая, что на ногах не устою. Потому к мужчине подалась, за ворот рубашки уцепившись, повисла.

— А мне это даже нравится! — Рассмеялся он снова. Но на этот раз иначе. Мягко как-то… открыто, заразительно.