Когда вдруг решил... что уже... поздно

Он встал с кровати, чтобы выпить. Взрослый мужик. Ровесник моего отца. Влажная от пота спина, лёгкая сутулость очередного хозяина жизни, которому плевать на всех и на всё. Лишний вес, опухшее от пьянок лицо, возрастные морщины, которых скрывать не собирается — не считает нужным. Я содрогнулась, корчась от отвращения к самой себе, но взгляд отвести не получалось. Он жадно глотал виски прямо из бутылки, морщась от крепости алкоголя. Взъерошил короткие волосы, на меня оглянулся, похотливо ухмыляясь, а я не вовремя вспомнила о сумке, о пистолете в ней. Кажется, Литнер забросил её под кровать?..

— Тиши, тише, тише, тише, тише… — Рассмеялся он, усаживаясь на меня сверху. — Куда ты, девочка… — Шею пальцами сжал, заставляя на место вернуться. Подался вперёд, к моему лицу склоняясь, и будто по секрету шепнул: — Хочу тебя.

Губы поджал, ответ в моих глазах читая, и что-то ему там явно пришлось не по вкусу. Мужчина вопросительно выгнул брови, выпятил вперёд губы, недовольно скривившись, а я только сейчас заметила, что глаза у Литнера голубые. Чистые такие, светлые… обманчиво добрые. Он ласково обвёл кончиками пальцев мой подбородок. Чуть надавив на щёки, заставил разжать губы для неспешного поцелуя, носом о мой нос потёрся в жесте притворной нежности. Заставляя себя коленями с боков обхватить, усадил сверху, с понятными намерениями раскачиваясь, а совсем скоро руку между нашими телами провёл и подставил уже возбуждённый член, предлагая на него насаживаться.

Я оказалась на уровне, падать с которого уже не придётся. Слишком чётко осознавала это. Осторожно провела кончиками пальцев по его груди, снова принялась наглаживать плечи, а он с силой толкнулся. Болезненно глубоко, заставляя вымученно простонать. Волосы мои рукой в хвост собрал и чуть натянул, задавая нужную дистанцию, нужный темп. В глаза смотрел и моим внутренним протестом наслаждался. Он то просто подмахивал, то насаживал на себя, удерживая за талию, с упором надавливая сверху, но больше не целовал, а мне отчего-то казалось, что так будет легче.

Второй раз показался бесконечно долгим. Литнер всё чаще просто раскачивался, сбивая спесь, волком на меня смотрел. Забавлялся, оглаживая нежную грудь, натягивая, раздвигая в стороны ягодицы. Отчего-то решив, что я обязательно должна кончить, принялся дразнящими движениями раздражать клитор. Кончить не получалось. Я находилась на грани, но будто боялась снова переступить черту, за которой непозволительно хорошо. Но он лучше знал, как с этим бороться. Он наверняка угадывал реакцию и нашёл точки, визуальные образы, что заставляли меня биться в истерике. Кричать заставлял. Всё громче и громче. Монотонно подвывал, вторя моему голосу, как вдруг выбрал момент и сжал клитор между пальцами, заставляя зажмуриться, ногтями в его спину вцепиться, всем телом к его телу прижаться и протяжно выдохнуть, этот мир от себя отпуская. Он кончил сразу за мной, несколько раз с силой толкнувшись, и снова оставил одну. Давая сравнение, заставляя прочувствовать окружающий меня холод.

Литнер снова пил. В этот раз из бокала, до отказа заполненного кубиками льда. Делал глоток и, гоняя обжигающий напиток по рту, запрокидывал голову, сверху вниз на меня глядя.

— Ты можешь лучше. — Зачем-то проговорил, приближаясь. Приобнял меня со спины, когда на кровати села, голову запрокинул, под подбородок ладонью толкая, и приставил бокал к лицу. — Нужно только захотеть. — Многообещающе прошептал, опрокидывая остатки алкоголя в мои губы.

В этот раз я ответила. Страстно, жарко. Стирая колени в кровь, с его напором боролась. Остатки глупостей из головы вытрясая, скакала, устроившись сверху. Рискуя расшибиться, позволяла себя спиной о стену приложить, пока точку опоры искал. Кусалась и царапалась, выражая недовольство, брыкалась, заставляя почувствовать себя неугодным. А он принимал любую. Ему нравилась эта игра.

Накачавшись виски в очередной раз, теперь уже бутылку опустошив, Литнер больше отклика не ждал. Под себя поднял и поимел, тупо используя. Целовал долго и часто. Не в губы. Тело моё изучал. Низ живота, внутреннюю поверхность бедра, поясницу. «Т-шш» — успокаивающе прошипел, когда я дёрнулась, почувствовав, как головка члена упирается сзади. Долго гладил бёдра, предлагая расслабиться, ладонями успевшую охладиться кожу согревал, а потом медленно вошёл, надёжно меня зафиксировав. Так, что ни оттолкнуть, ни вперёд податься, от давления спасаясь, не получилось. Я от неожиданности всхлипнула, но попыталась расслабиться, отзываясь на тихие уговоры. Пальцы, что настойчиво кружили вокруг губ, приняла послушно. Раскачивалась с ним в такт, мечтая, чтобы всё поскорее закончилось, чтобы наступило утро и этот кошмар ушёл, забирая с собой его запах, его голос, уставшую полупьяную улыбку.