Когда-то, давным-давно

Удо проснулся в довольно бодром настроении и решил немедленно начать проводить твердую политику в отношении графини. Найти Бельвейн оказалось несложно: дворец был битком набит прислугой, занятой неотложными делами, позволяющими хоть мельком взглянуть на гостя, после чего все разбегались по углам, прикрывая ладонью рот и с трясущимися плечами. Одна из служанок, лучше владевшая собой, чем остальные, проводила рассерженного принца в сад графини.

Графиня Бельвейн гуляла по мощеным дорожкам между клумбами лаванды. Заметив Удо, она остановилась, опершись локтями на солнечные часы и насмешливо его разглядывая. На часах было выгравировано: "Если тучи застят небосвод, ни одна минута не пройдет" - изречение, придуманное графиней однажды в дождливый полдень.

- А-а, вот мы где! - начал Удо довольно противным тоном.

- Да, вот мы где, - очень приветливо отозвалась графиня. - И нас здесь довольно много, не так ли?

И вдруг начала хохотать как безумная.

- Ой, я сейчас умру! О, принц Удо, я от вас в восторге! Можете считать меня вашей жертвой...

Легко сердиться на человека, который над вами смеется, но трудно произвести на него впечатление, к которому стремишься, особенно когда... но нет нужды снова описывать обличие Удо.

- Не вижу тут ничего смешного, - проговорил он угрюмо. - Для интеллигентного человека внешность - не главное.

- Но она может быть очень смешной, разве нет? Я хотела, чтобы с вами случилось что-нибудь позабавнее, но никак не думала...

- Ага! - торжествующе сказал Удо. - Вот оно!

Он произнес это тоном опытного следователя, который наконец добился признания увиливающего обвиняемого. Такой тон может показаться уместным лишь в устах человека, обладающего внушительным обликом служителя закона. Может быть, поэтому Бельвейн снова рассмеялась.

- Вы практически признались в том, что сделали это, - с важностью изрек У до.

- Что "это"? - невинно поинтересовалась графиня.

- Превратили меня в... ээ...

- Кролика?

Подобное мнение о его внешности уже в который раз произвело на Удо самое неприятное впечатление, и он запальчиво спросил:

- Почему вы думаете, что я кролик?

- Кто бы вы ни были, но вы никогда не осмелитесь показаться у себя в стране в таком виде.

- Берегитесь, женщина! Это уже слишком. Не будите во мне льва!

- Где? - воскликнула графиня с детским любопытством.

Жестом, исполненным достоинства и свидетельствующим о безупречности манер, принц указал на хвост.

- Это, - заметила Бельвейн, пренебрежительно усмехнувшись, - не та часть льва, которая могла бы меня напугать.

Удо был сражен наповал, но через некоторое время опомнился и взял себя в руки.

- Даже если предположить - так просто, к примеру, - что я кролик, я все же кое на что способен. Возьму и съем ваши гвоздики!

Бельвейн обожала свой сад, но ее поддерживала мысль о том, что сейчас еще только июль, о чем она и сообщила Удо.

- Не обязательно гвоздики, - предупредил Удо.

- Не хотелось бы спорить с тем, кто (простите меня) обладает внутренним знанием предмета, но, мне кажется, сейчас в моем саду нет ничего, что могло бы порадовать кролика.

- Пусть не радует, - героически ответствовал Удо. - Я готов рискнуть!

Это было уже серьезнее. Ее милый сад, где она слагает стихи, обращенный в руны - нет, в руины - происками врага. Сама мысль об этом была невыносимой.

- Вы не кролик, - поспешно заговорила графиня. - Не настоящий кролик, потому что... потому что не умеете как следует шевелить носом.

- Умею, - решительно заявил Удо. - Просто не хочу.

- О, покажите, пожалуйста! - Бельвейн всплеснула руками в радостном нетерпении.

Не для того он пришел в этот сад, и, несомненно, шевеление носом не могло не нанести ущерба чести царствующей фамилии Арабии. Но, что поделаешь, эта ужасная женщина могла кого угодно заставить плясать под свою дудку.

- Вот так, - сказал Удо.

Графиня окинула его критическим взглядом.

- Нет. Совсем неправильно.

- Естественно, я сейчас немного не в форме.

- Мне очень жаль, - заметила Бельвейн, - но боюсь, что дело не в форме.

Удо уже давно подумывал о том, что разговор как-то не клеится, во всяком случае, он рассчитывал на другое. Необходимо перехватить инициативу.

- Довольно, графиня, - проговорил он очень грозно. - Я слышал ваше признание. Это вы меня заколдовали.

- Конечно, я. Очень вы мне были тут нужны - вмешиваться в мои планы!

- Планы ограбления принцессы!

Бельвейн чувствовала, что бесполезно пытаться объяснять Удо принципы помощи бедным. Куда деваться от ограниченных людей вроде Удо или Роджера Кривонога? Спорить с такими - только попусту тратить время.

- Мои планы, - повторила она.

- Очень хорошо. Я прямо сейчас иду к принцессе, и она публично сорвет с вас маску.

Лицо Бельвейн озарилось лучезарной улыбкой - не часто выпадает такой случай.

- А кто, - спросила она самым сладким голосом, - сорвет маску с вас, чтобы люди смогли увидеть настоящего принца Удо?

- Что вы имеете в виду? - удивился Удо, хотя уже начинал догадываться.