Когда-то был человеком

В свое время я имел возможность оказать услугу молодым людям, отвергающим общество потребления, – тем, кого называют «хиппи». «Дети цветов» весной 1967 года собирались по вечерам в маленьком парке перед оперным театром и пели. Импровизированный хор наряду с народными исполнял также под гитару антивоенные и антифашистские песни. Долгое время они вроде бы никому не мешали, напротив, газеты благожелательно писали об этой идиллии в парке, причем особенно подчеркивалось, что молодые люди всегда приносили с собой метлу, чтобы самым тщательным образом убрать потом за собой мусор. О скандалах и беспорядках не было и речи. Не было поблизости и жильцов, которых могло бы раздражать негромкое пение: вокруг площади стояли исключительно административные здания. Тем не менее совершенно неожиданно, как гром среди ясного неба, местная пресса начала невиданную кампанию против «безобразий» в парке.

По слухам, директор близлежащего банка, которому подобное поведение врагов общества потребления прямо под окнами его резиденции пришлось не по вкусу, имел непродолжительный разговор с главным редактором одной местной газеты. Уже через два дня кампания принесла желаемые результаты: вокруг певцов ежевечерне начала собираться толпа. Это были сотни соответствующим образом настроенных обывателей, которые приходили не для того, чтобы послушать музыку, а для того, чтобы излить свой планомерно подогреваемый «праведный гнев» в оскорбительных словесных, а иногда и несловесных формах. Еще бы немного, и дело дошло до линчевания. Но городскому муниципалитету этого показалось мало: ему вдруг срочно понадобилось ежедневно опрыскивать деревья и кусты в парке ядовитыми химикатами – якобы для того, чтобы уберечь их от вредителей. При этом под струю «случайно» попадали и мирные отщепенцы. Чтобы покончить с пением, на хиппи спускали полицейских собак. Эта жестокость по отношению к маленькой, отнюдь не воинствующей группе молодых людей не давала мне покоя, и я решил помочь горемыкам советом и делом. После моего вмешательства обстановка разрядилась, и «дети цветов» торжественно поблагодарили меня за участие и от души предлагали в свою очередь помощь, если таковая мне когда-нибудь потребуется.

Такая возможность не заставила себя долго ждать. На выборах в местный ландтаг (парламент земли Нижняя Саксония) все предсказывали хорошие результаты НДП. А почему бы, подумал я, в нашей политической борьбе против неонацистов не воспользоваться незаезженными методами: почему бы не выставить «неисправимых» на всеобщее посмешище? Вот тут-то хиппи и могли пригодиться: они не очень жаловали нацистов.

Когда я изложил им свой план, они сразу загорелись. Партия неонацистов запланировала за несколько дней до выборов митинг перед оперным театром с последующим шествием по городу. По каким-то причинам до широкого протеста общественности дело не дошло.

Длинноволосые бородатые хиппи собрали свое самое жалкое тряпье, украсили себя живописными шляпами, нарисовали призывы на картонных плакатах, повесили их себе на шею и в количестве 40 человек, приводя в ужас обывателей, присоединились к демонстрации НДП, которая, по ее собственному признанию, выступала за «чистоту Германии». На плакатах было небрежно намалевано: «Голосуйте за НДП», «Фон Тадден – наш человек!», «Вместе с ним – на борьбу за порядок и чистоту!». Или: «Мы тоже голосуем за НДП, как и каждый порядочный немец!» Вариантов было много.

Демонстрация оголтелых, возможно, благодаря этим «мелочам» превратилась в пародию на предвыборное шествие. Коричневые, естественно, не пожелали терпеть в своих рядах непрошеных «помощников». На свою беду, они заранее для охраны (на случай эксцессов) пригласили полицию. На ее глазах и в присутствии общественности громилы из рядов НДП, которая в те годы еще заботилась о своей репутации, не могли позволить себе действовать так, как им бы хотелось, чтобы избавиться от незваных «участников марша». Кроме того, не было никакого основания для вмешательства полиции. Таким образом, карнавальное шествие двигалось по городу, сопровождаемое улюлюканьем и молчаливым осуждением со стороны демократически настроенной части населения. Все это продолжалось до тех пор, пока устроители в срочном порядке не распустили шествие. У них не было другого способа избавиться от «отбросов общества».

Воскресным утром – в этот день проходили выборы – должна была быть осуществлена вторая часть задуманной нами программы. В семь утра я на своей машине уже был в условленном месте встречи, с тем чтобы забрать моих подопечных и помощников и развезти их туда, где требовалось их участие: к тем избирательным участкам столицы этой земли, где проживала наиболее реакционно настроенная часть населения.