Когда-то был человеком

В багажнике у меня находился реквизит, обязанность позаботиться о нем лежала на мне. Помимо кисти и красок, там были 10 бутылок самого дешевого красного вина, 5 буханок хлеба и 10 кило кислой капусты. Когда ребята появились, я не поверил не только своим глазам, но и своему носу: на них были не только, как и в прошлый раз, самые нелепые одеяния, не щадя себя, они еще вымазали свои лица, бороды и шевелюры грязью. Это были уже не хиппи, это были бродяги самого низкого пошиба. Кроме того, они, по-видимому, совершая утренний туалет, использовали какой-то химический препарат, издававший зловоние. Хотя окна в машине были все время открыты, транспортировка ребят к «местам боевых действий» была для меня мучением. Для них – мужественных партизан сточных канав – тоже. Они по очереди признавались мне, как мечтают по окончании работы принять горячий душ.

Но долг прежде всего. По одному или по два они устраивались перед избирательными участками, разумеется, с соблюдением предписанной законом дистанции. Только теперь мне стало ясно, почему ребята так настаивали на реквизите: они, безусловно, разбирались в волшебной силе искусства. Зрелище было, скажем прямо, малопривлекательное, когда они обеими руками загребали кислую капусту, от которой во все стороны летели капли рассола, и набивали ею рот; когда они, как беззубые, обслюнявливали и обгрызали со всех сторон хлеб и, с удовольствием чавкая и отрыгиваясь, запивали все это красным вином. Естественно, на шее у них красовались плакаты: «Голосуйте за НДП!», «Фон Тадден – наш человек!». Грязь хорошо смотрелась на фоне грязи.

Мы рассуждали просто: средний сторонник НДП, разумеется, за порядок и чистоту. Но ко всему прочему он еще и глуп, поэтому вряд ли заметит подделку. С удовлетворением я услышал, как один пожилой господин, явно из «этих», говорил своей жене: «Если НДП не может обойтись без того, чтобы не нанимать этих типов, значит, все бессмысленно».

И мои помощники – кошмар обывателя – рассказывали потом, что и они сталкивались с подобной же реакцией: «Во время предыдущих выборов я голосовал за вас, но теперь… Тьфу!» Одного из нашей группы избил член НДП. Другому какой-то бравый господин хотел подарить пять марок в знак «признательности за поддержку», при этом он дружески посоветовал ему «в интересах дела» постричься. Бравый господин был прямо-таки ошарашен, когда «неимущий» швырнул ему назад к ногам «щедрый дар». Мы все считали, что наша акция была полным, хотя и недешево доставшимся нам успехом. Тут я, правда, должен признаться, что не хочу присваивать себе славу изобретателя подобных, не совсем корректных методов борьбы. Не поступают ли представители определенных политических кругов таким же образом, когда они заставляют всяких хулиганов выдавать себя за коммунистов, чтобы отпугнуть граждан от ГКП? Мы просто повернули острие их оружия против них же самих.

Но вернемся к истории с шахом. Я расставил свои последние посты перед избирательными участками и, посмотрев на часы, понял, что должен поторапливаться, если хочу вовремя добраться до Любека. Не успели мы с Кристель закрыть за собой дверь квартиры, как появился наш друг Михаэль, вид у него был обескураженный. Мы были уверены, что он с передовым отрядом давно уже находится в пути.

«Откуда ты взялся? Что-нибудь случилось? Или ты просто проспал?»

«Можете не ехать. Все провалилось». И он рассказал нам невероятную на первый взгляд историю.

Как уже упоминалось, наша группа заговорщиков, созданная для приветствия иранского сатрапа, вчера вечером собралась почти в полном составе на квартире одного из иранских студентов. Ко всеобщему удивлению, наших друзей из технического института там не оказалось, зато вместо них сидели четверо или пятеро доселе незнакомых нам иранцев. Около полуночи всех без исключения немецких гостей внезапно охватил непонятный приступ усталости, и все они погрузились в глубокий сон. Только поутру, когда ехать в Любек было уже поздно, иранцы грубо растолкали сонную команду и с издевательской руганью вытолкали их за дверь. «Если такие типы, как вы, хотят выступать против шаха, то нужно раньше вставать».

Возразить было нечего. Несостоявшиеся антишахские демонстранты, понурив голову, разбежались кто куда.

Едва наш друг закончил свой рассказ, как зазвонил телефон. Еще один из заговорщиков звонил из пригорода Ганновера. Он ничего не мог понять. «Не можете ли приехать за мной? Меня высадили из машины». Его история звучала столь же невероятно.