Когда-то был Апрель

— Товарищи красноармейцы, сегодня мы победили. Теперь перед нами стоит задача: вырваться из фашистского кольца и пробиться к своим. Даю вам десять минут на отдых, после чего выдвигаемся. Нам медлить нельзя.

Слушая своего командира, молодые воины продолжали сидеть на земле. Кто-то из них перематывал портянки, другие курили и делились водой из фляги.

— Как твоё имя? — спросил у бывалого солдата Апрель.

— Егор Работягов. Я из Харькова. Был в командировке в Москве, а тут война началась. Домой мне уже не вернуться, вот и записался добровольцем. Здесь теперь мой дом — с тобой, лейтенант.

— Будем знакомы, харьковчанин Егор Работягов, — улыбнулся Апрель и назвался вымышленным именем: — А я лейтенант Петров. Иван Петров. Из Москвы.

— Что будем делать, товарищ лейтенант? — спросил солдат.

— Не знаю, что и ответить. Мне сердце подсказывает, что надо идти в ту сторону, — указал направление Апрель.

— Сердце у тебя живучее, — взглянул на грудь лейтенанта Егор Работягов. — Вся гимнастёрка в крови, а тебе нипочём. Разве так бывает?

Апрель тоже посмотрел на свою грудь. На гимнастёрке свежие пробоины. Взлохмаченные края дыр, помечены ещё не засохшими кольцами крови. Прямо под сердцем хорошо виден широкий порез. Без подсказок опытных криминалистов понятно, что в это место пришёлся удар штыком, а дырки — это пробоины от немецких пуль.

Расстегнув гимнастёрку, Апрель ощупал рёбра. Усатый солдат стоял рядом. Следов недавно полученных ранений на теле попросту не было, слово не было боя.

— Я воевал в Первую мировую, всю Гражданскую прошёл, — поразился Егор Работягов. — Накинул бы ты мой ватничек, лейтенант. Прикрыть тебе нужно свои «ордена». Не дай бог, молодые заметят, считай — пропало. Решат, что бессмертные и не видать им Берлина как своих ушей.

— Спасибо тебе, Егор, — поблагодарил Апрель.

— Ты жизнь спас этим пацанам. Это я должен благодарить тебя и за себя, и за ребят. Спасибо, лейтенант Иван Петров.

Во время лихой атаки Егор держался позади Апреля, еле поспевая за командиром. Как никому ему было ясно, отчего бежали фашисты и почему пятнадцать желторотых пареньков всё ещё живы.

Апрель, словно бронированный ковш бульдозера давил обескураженных немцев. Он грудью закрыл идущих за собой. Егор видел, как германские солдаты стреляли в командира, нет-нет да попадая в цель. Но пули не останавливали лейтенанта, а скорее, наоборот, увеличивали напор. Попав в жернова атаки немцы, словно колосья падали на землю, будто перемалывал их мистический комбайн, а совсем не человек. И если бы не Апрель, то лежать солдатикам в узких проходах окопа, да и быть похороненными там навсегда.

Глава 26

Глава 26

Апрель вёл небольшой отряд по сентябрьскому лесу. Группа солдат продолжала свою войну, и никто не думал выжить любой ценой.

Егор Работягов подгонял бойцов, заставляя передвигаться быстрее. Раскатистый грохот орудий, тревожащий осенний лес, напоминал, что где-то рядом свои. Несколько раз, над головами крадущихся по лесу, пролетали советские истребители, гулом моторов поднимая боевой дух молодых солдат.

— Стоп! — поднял кулак Апрель.

Красноармейцы замерли в ожидании.

Сквозь позолоченные деревья проявилась граница ровного поля, на котором колосилась перезревшая рожь. Далее просматривалась деревенька.

Апрель поправил кобуру на поясе.

— Схожу в деревню на разведку…

— Нельзя одному, — подсказал Работягов. — Одна голова хорошо, но лучше вдвоём.

— Разрешите, я с лейтенантом пойду, — поднимая руку, будто находится на школьном уроке, отозвался солдат.

— Фамилия твоя? — нахмурился усатый.

— Рядовой Абазян! — доложил боец.

Добраться до деревни можно двумя способами: первый — прямиком через поле, второй — обходя ржаные посевы, передвигаясь по границе леса. Обходной путь в три раза дальше, но именно безопасность выбрал Апрель.

Скрываясь в тени деревьев, молодые люди приближались к той самой деревне, где гость из двадцать первого века бывал уже дважды. Между каждым посещением мистического места проходили столетия. Апрель узнавал и лес, и берёзы, и невероятно притягательные просторы вокруг деревни. Что-то тянуло сюда. Он чувствовал тягу всем естеством.

— Давай знакомиться? — предложил Апрель. — Моё имя, Иван. Тебя как звать?

— Гаспар, — ответил молодой солдат.

— Ты, наверное, армянин?

— Да, армянин. После Гражданской войны, в двадцать пятом году всей семьёй в Москву перебрались. Я уже в столице родился, — дал переполненный ответ солдат.

— Я тоже москвич, — улыбнулся Апрель. — Позволь, Гаспар, спрошу у тебя?

— Спрашивайте, товарищ лейтенант.

— Что значит для тебя Гражданская война? Само понятие «гражданская» подразумевает войну между одним народом: между братьями по крови. Скажи, разве русская война, трагедия твоего народа? Вероятно, армяне, говоря между собой на своём языке, называют ту войну, как-то по-другому?

Солдат подбирал слова, чтобы ответить на довольно противоречивый и в то же время простой вопрос.