Когда правит страсть

Хорошо еще, что он прошептал это, сидя с ней рядом, так что никто, кроме него, не заметил, как она покраснела. Но самый неловкий момент случился, когда пришло время спать и Элла сказала Алане:

– Пойдемте, я покажу вам комнату.

Но Кристоф остановил их и заявил тоном, в котором уже не было шутливых ноток:

– Нет, она проведет ночь в моей комнате. Ей грозит опасность. Люди, желающие убить ее, настроены достаточно серьезно, чтобы вломиться в дом и добраться до нее.

– Мы не  собираемся делить постель, леди Бекер, – заверила Алана.

– Разумеется, нет, – согласилась Элла. – Она может спать со мной, Кристо.

– А где буду спать я? – поинтересовался Жофрей.

Алана уже решила, что все улажено, когда Кристоф сказал:

– Боюсь, матушка, мне придется настоять на своем. Не хочу, проснувшись утром, найти вас обеих с перерезанными глотками. Мой долг защищать Алану, и я не собираюсь всю ночь сидеть у двери твоей комнаты. Приличия теряют смысл, когда на кону стоит жизнь.

– Ты действительно считаешь, что они могут пробраться в дом? – спросила Элла.

– Они уже вламывались в мою квартиру, чтобы добраться до нее.

Алана подумала, что это слишком мягко сказано, поскольку на самом деле она находилась в тюрьме, соединенной с его покоями переходом. Но он, очевидно, не хотел посвящать семью в такие подробности.

Элла наконец кивнула, добавив:

– Кристоф, я велю внести в твою комнату топчан. Ты  ляжешь на нем.

Одержав в споре победу, он улыбнулся и сказал матери:

– Хорошо, проводи Алану. Я еще посижу.

Когда он поднялся наверх, Алана уже спала. Она оставила для Кристофа лампу горящей, хотя в камине ярко полыхал огонь. После очередного утомительного дня она уснула, как только в дальнем конце комнаты установили топчан. А когда проснулась, была еще ночь, и разбудило ее прикосновение обнаженного тела Кристофа.

Она открыла глаза и увидела его улыбающееся лицо.

– Зачем ты солгала моей матери, уверяя, что мы будем спать в разных постелях?

Если бы он действительно хотел заняться с ней любовью, то вряд ли стал бы отпускать шуточки, задевающие ее моральные устои, не так ли?

Чтобы остановить его, прежде чем сама поддастся искушению, Алана предупредила:

– Только тронь меня, и я закричу. Твоя семья прибежит узнать, что случилось. Посмотрим, как ты будешь выкручиваться.

– Я просто скажу им, что ты кричала от наслаждения.

– Ты не посмеешь! – выдохнула она.

– Еще как посмею. Я варвар, помнишь? Так что будь со мной осторожней. Давай спать.

Однако он не сдвинулся с места! И все заглядывал ей в глаза. Надеялся рассмотреть в них приглашение остаться, которое не было произнесено вслух? Неужели в ее взгляде предательски светилось желание? Не потому ли он неожиданно поцеловал ее? И это был не простой поцелуй! Его язык проник в рот Аланы, возбуждая в ней страсть.

Она тщетно пыталась успокоить внезапно вспыхнувшие чувства, доводящие до трепета, до полуобморочного состояния; вызывающие внутренний жар, от которого вся кожа сделалась горячей. Но слишком трудно противостоять собственным желаниям – Алана была вся охвачена вожделением.

Только он сам мог остановить это наваждение, и она слишком крепко обнимала его за шею, шепча:

– Мы не уснем.

Ничего удивительного в том, что его губы постепенно добрались до шеи Аланы, и по ее телу побежали мурашки.

Он положил на нее ногу, чтобы раздвинуть ей бедра. Одетая только в короткую сорочку и панталоны, она остро ощутила трение между своих ног. Она несколько раз содрогнулась и еще крепче прижалась к нему.

– Ты в одном белье. – По его голосу было слышно, что он улыбается. – Признайся, что ждала меня.

Ее глаза широко открылись. Хвала господу, он дал ей повод, в котором она отчаянно нуждалась, чтобы вышвырнуть его из постели!

– Нет, – воскликнула она, а потом добавила уже тверже: – Я просто забыла захватить ночную рубашку. А ты перепутал кровати.

Он слегка отстранился:

– Алана, ты ведь не можешь…

– Могу. Отправляйся в свою постель.

Он все же немного помедлил, пытаясь определить, насколько серьезно она настроена. Но сомнений не оставалось. Вздыхая и цокая, он встал с кровати и направился к топчану. Он был абсолютно голый! Алана поспешно зажмурилась и повернулась к нему спиной.

– Можешь спать, – проворчал он. – Если тебе это удастся.

Намекает на то, что ему предстоит бессонная ночь? Алана предпочла не признаваться, что тоже вряд ли сможет сомкнуть глаза. На самом деле ей это удалось.

Они выезжали рано утром, и вся семья Кристофа вышла попрощаться. Погода решила порадовать их безоблачным небом. Метель укрыла землю толстым белым покрывалом, но сани легко мчались по нему. Кристоф ни словом не обмолвился о минувшей ночи и, похоже, совсем не сердился. Но мысли Аланы все больше перелетали от Кристофа к ее матери по мере того, как все выше они поднимались в горы. Она сильнее и сильнее нервничала.

Он это заметил и обнял ее за плечи, чтобы привлечь к себе.

– Опять переживаешь? Почему? Ты должна радоваться!

– Легко говорить! Тебе не приходилось встречаться с родителями после восемнадцати лет разлуки.

– Я могу помочь тебе расслабиться.

Она ни на секунду не усомнилась в значении его слов.