Когда правит страсть

У Аланы было такое чувство, будто Кристоф говорит не о ком-нибудь, а о Паппи. Ведь Леонард Кастнер исчез как раз в ночь похищения. И если тогда они искали «вора» в качестве главного подозреваемого, то, учитывая все обстоятельства, логично предположить, что это он и был.

– Именно поэтом у никто не знает, кто пытался меня убить? Чересчур много подозреваемых?

– Во владения Брасланов были засланы шпионы, но те немногие, кто не был пойман и убит, вернулись без всяких доказательств. Хотя Брасланы злорадствовали над несчастьем Фредерика, все же они были слишком осторожны, чтобы их можно было обвинить в похищении. Не удалось даже выяснить, кто из них принял бразды правления после смерти короля Эрнеста. Брасланы слишком многочисленны. У Эрнеста было две дочери, три брата, два дяди, и у всех них были дети, которые, в свою очередь, тоже имели детей. Даже его жена Оберта до сих пор жива.

Алана хотела узнать, известно ли ему что-то о Леонарде Кастнере, и, приготовившись услышать настоящее имя Паппи, спросила:

– А человек, который пропал в ту ночь… его, полагаю, тоже не нашли?

– Нет, не нашли. При отсутствии доказательств того, что девочку убили, и по прошествии столь длительного времени становилось все более очевидным, что принцессу похитил Кастнер, а потом попросту побоялся потребовать выкуп. А что, это имя кажется тебе знакомым?

Боже правый, да ведь он ее допрашивает, притворяясь, что это вовсе не так! Даже после того, как они переспали, он по-прежнему выполняет свою работу, только очень осторожно, без грубого давления!

– Думаешь, я не поняла, чего ты добиваешься? – сердито спросила она и сделала попытку вырваться из его объятий. – Я уже сказала, кто меня похитил и почему. Ни о каком выкупе речь не шла, так что ты ошибаешься, считая виноватым одного похитителя.

– Но ты не ответила на мой вопрос. Твой опекун – Леонард Кастнер?

– Он назвал мне свое имя. Признался, чем занимался в прошлом. Сказал, что был нанят убить меня каким-то безымянным лакеем, который работал на кого-то еще. Он не вдавался в детали относительно того, как выкрал меня, упомянул только, что это было слишком легко.

– Он назвал тебе свое имя? Значит, мы наконец добрались до правды?

– Ты знал ее с самого начала. Я бы сказала тебе, как его зовут, гораздо раньше, но ты ясно дал понять, что собираешься его арестовать. Поэтому я решила выждать, чтобы дать ему возможность сделать то, ради чего он приехал сюда: найти людей, желающих моей смерти.

– Это моя работа, Алана. Кто он?

– Растибон.

– Интересно, – пробормотал Кристоф после непродолжительной паузы. – Ты очень вовремя упомянула о нем. Его имя пользуется здесь дурной славой. Тебе назвали его, когда рассказывали всю историю? Или вчера, когда твой опекун говорил с тобой на празднике?

– На что это ты намекаешь, ради всего святого?!

Он пожал плечами. И не отпустил ее, несмотря на все усилия девушки освободиться. Его взгляд был слишком пристальным. Он явно стремился выудить что-то еще, но что именно?

– Расследование по поводу исчезновения Кастнера так и не было завершено, – продолжал Кристоф тем же убаюкивающим тоном, что и раньше. – Когда меня назначили на этот пост, я подумал, что смогу взглянуть на эту тайну свежим взглядом и разгадаю ее. Я снова допросил всех соседей Леонарда Кастнера, отыскав даже тех, кто уехал из города. Но все это было лишь формальностью.

Она недоверчиво подняла брови.

– Так ты по-настоящему не подозревал этого горожанина? Почему же упомянул о нем?

– Разумеется, его подозревали, но никогда не считали убийцей. Искушенным вором – да, но не убийцей. Но потом я выяснил, что пресловутому Растибону больше не приписывалось ни одного убийства, и это позволило предположить, что он ушел на покой примерно в то же самое время. Это одно и то же лицо, не так ли, Алана?

Наконец она поняла, чего он добивается. Он пришел к этому заключению давным-давно, но не знал точно, имеет ли к этому какое-то отношение Паппи. И, судя по всему, он пытается проверить, использует ли она полученные от него сведения для того, чтобы подтвердить свою историю. Это означает, что он по-прежнему ей не верит!

– По этому поводу я больше ничего не могу сказать, – устало произнесла она.

– Или не хочешь?

Этот разговор становился слишком утомительным. Она снова попыталась вырваться из рук, крепко удерживающих ее на его коленях.

– Позволь мне встать.

– Мне нравится, когда ты в таком положении.

– А мне нет.

– Думаю, я все равно выйду победителем в этом споре.

О том, кто из них сильнее? Господи, она заметила веселые искорки в его глазах. Ему осталось только мускулами поигрывать, показывая свое превосходство.

– Сила есть, ума не надо, – отрезала она.

Он разразился хохотом:

– Сегодня тебе будет очень трудно вывести меня из равновесия, моя Алана. Ты ведь знаешь это, верно?

– Ох, пожалуйста, – произнесла она с отвращением, – прекрати свои неуместные заигрывания. Объясни лучше, зачем ты мне все это рассказал?

– Было любопытно увидеть твою реакцию на Брасланов.