Когда правит страсть

Толпа все сильнее оттесняла Алану, люди сбегались со всех сторон, чтобы увидеть, как два аристократа снизошли до одного из их излюбленных развлечений. Было не похоже, чтобы противники соблюдали правила. Пару раз Кристоф имел возможность сбросить Карстена с помоста, но не сделал этого, потому что оба мужчины явно стремились одержать более убедительную победу и продемонстрировать, кто из них сильнее.

Алану снова толкнули, на этот раз более грубо, так что эль выплеснулся из кружки. Но от выпитого она уже достаточно расслабилась, так что все равно не хотела больше пить. Она огляделась, выискивая, куда бы пристроить кружку, не возвращаясь в душный шатер, и направилась к ящику, перевернутому в ходе какого-то состязания.

– Вам погадать, миледи? – спросил кто-то за ее спиной.

Она обернулась, чтобы отклонить предложение, и ахнула, увидев, кто скрывался под обличьем старой карги.

– Паппи!

– Смотри на представление, а не на меня.

– Как ты узнал, что я здесь?

– Генри сказал, но сейчас нет времени для объяснений. Я пришел предупредить, что человек, укравший браслет, – шпион, который служит тем, кто нанимал меня. Они могут понять, что ты жива, так что будь начеку.

– Могу я сказать это капитану?

– Ты ему доверяешь?

– Я… да, доверяю.

– Я надеялся проследить за этими людьми до места, где они встречаются, но не получилось, так что, повторяю, будь очень осторожна. Теперь я должен идти, мне здесь опасно находиться.

Она услышала удалявшиеся шаги и удержалась от искушения посмотреть вслед Паппи. Ее охватил приступ сильнейшего одиночества. Ей так хотелось уйти вместе с ним! Она вздохнула. Было обидно встречаться с Паппи украдкой. Алана должна была уже находиться под защитой отца, а Кристофу следовало бы действовать заодно с ними, вместо того чтобы мешать. Доверяла ли ему Алана? Да, скорее да. Он был абсолютно предан ее отцу, вот почему не имел права поверить ей на слово. Зная о предыдущих самозванках, Алана не могла винить его за излишнюю подозрительность. И он подарил ей этот праздничный день, чтобы загладить свое вчерашнее поведение. Утверждение, что он взял ее с собой, чтобы не спускать с нее глаз, не выдерживало никакой критики, поскольку гораздо проще было оставить Алану в камере.

Кто-то дернул ее за рукав шубы, она опустила взгляд и увидела маленькую девочку, показывающую в сторону, противоположную от помоста:

– Моя собачка. Помогите, пожалуйста.

Алана увидела кучку детей, играющих на снегу за расчищенной площадкой. Скорее всего, их привели на праздник родители, но сейчас их не было рядом. Почти все участники гуляния или собрались вокруг борцовского помоста, или спешили туда. И Алана последовала за девочкой.

Очень скоро Алана обнаружила, что девочка позвала спасать ее не настоящую собаку, а мягкую игрушку, брошенную шагах в пятнадцати от того места, где играли дети. Некоторые мальчишки в компании были достаточно взрослыми, чтобы помочь без вмешательства взрослых. Малышка, возможно, просила их, но получила отказ. По непонятной причине сама она боялась достать игрушку.

Алана сообразила почему, когда стала пробираться к игрушке и увязла в сугробах, доходивших до колена. Дети стали кричать, чтобы она вернулась, что ходить туда опасно. «Но не могут же под слоем снега скрываться дикие звери, верно?» – боязливо спросила себя Алана. Она уже хотела повернуть назад, но до игрушки оставалось не более двух футов, и она была такая легкая, что даже не погрузилась в снег.

Алана не успела добраться до игрушки. Под ее ногами треснул лед, и внезапно она оказалась в ледяной воде.

Глава двадцать четвертая

Кристофу уже надоело насмехаться над Карстеном, однако удалось обменяться с ним несколькими репликами, пока они катались по помосту, стараясь прижать к нему друг друга.

– Я слышал, ты устраиваешь сегодня гонки на санях? И сам тоже поедешь?

– Нет, я лишь выставляю свои сани, и я предупредил кучера, чтобы не выигрывал, – ответил Карстен.

– Пытаешься таким образом завоевать симпатии простолюдинов?

– Почему тебя это удивляет? Я самый вероятный преемник Фредерика на троне. Когда он провозгласит меня таковым, мы оба будем заинтересованы, чтобы люди этому радовались. Я добиваюсь, как могу, чтобы меня полюбили так, как любят его. И я вовсе не стремлюсь ускорить события. Фредерик хороший король. Я люблю его. И даже хотел бы иметь такого отца.

Кристоф хрюкнул от неожиданности, припечатанный к доскам. Разговаривая с ним, Карстен застал его врасплох. Кристоф знал, что Карстен всеми силами старается завоевать симпатии Фредерика и народа, но удивился, услышав это откровенное признание.

Он сбросил с себя Карстена и вскочил на ноги.

– Но если у нашего короля родится сын, все твои усилия будут напрасны.

– Почему напрасны? Мальчику потребуются советники, молодые, а не те старые болваны, которые боятся перемен. Я намерен помогать этой стране в какой бы то ни было роли, как это делаешь ты. Знаешь, наши чувства совершенно одинаковы, когда речь идет о Лубинии.