Читаем Когда отступит тьма полностью

Когда отступит тьма

Она невольно попыталась отодвинуться. Ремни держали ее, однако незначительное изменение позы оживило руку. От плеча до запястья запульсировала острая боль. Все кости, видимо, были целы, но мышцы сильно растянуты.

Рука, должно быть, болела все время, но раньше она не чувствовала боли. Странно.

Потом, когда в свете появилось лицо Роберта, боль снова прекратилась от страха.

Роберт склонился над ней. Стол был покатым, голова ее лежала выше ног, и его лицо медленно приближалось к ее лицу.

Эрика взглянула в его серые глаза. Мельком увидела, как розовый язык облизнул бескровную нижнюю губу.

Она сглотнула.

— Роберт.

Брат смотрел на нее, серые глаза были решительными, холодными, лицо полускрыто густой бородой и массой каштановых волос, длинных, спутанных, пронизанных преждевременными седыми прядями, с запутавшимися кусочками древесной коры и припорошенных известняковой пылью.

Лампа освещала его снизу. Причудливые тени пересекали лицо, делали черты какими-то нереальными. Эрике пришли на ум маски.

«Это маска, — мысленно сказала она себе. — Мы оба их носим». Эта мысль была странной, чужой, будто обрывок чьего-то сна. Эрика отогнала ее.

— Роберт, — снова сказала она, надеясь на ответ.

Губы его шевельнулись.

— Привет, сестричка.

В голосе его прозвучало что-то похожее на нежность. Эрику внезапно охватило чувство более сильное, чем страх, — мучительная, расслабляющая скорбь, сознание утраты, погребально зазвонившее в душе.

Они были братом и сестрой, они по-прежнему брат и сестра. Товарищи по играм, компаньоны, ближайшие друзья и еще больше. Гораздо больше.

Теперь погибший в капкане енот ассоциировался у нее с братом, с его страданиями.

«О, Роберт, вот что произошло с тобой. Я должна была больше сделать для тебя. Должна была найти какой-то способ помочь».

Эрика хотела заплакать, но тут брат коснулся мозолистыми пальцами ее лица, и она оцепенела от ужаса.

— Красивая Эрика, — прошептал он. — Красивая Эрика в подземелье. На последнем новоселье.

Случайная рифма вызвала у него улыбку. Блеснули желтые зубы, зубы зверя, покрытые налетом, гнилые, и Эрика ощутила кислый запах его дыхания.

— Роберт, — попросила она, — отвяжи меня, пожалуйста.

Он, ничего не ответив, отступил в темноту.

Эрика хотела проводить его взглядом, но это оказалось трудно. Очертания зала исчезали, как и реальность ее тела. То она была привязана к столу, то воспаряла над ним свободно, невесомо.

Усилием воли Эрика взяла себя в руки. Что делать? Поговорить с ним. Общение было единственной ее надеждой.

— Как ты узнал, что я здесь? — прошептала она.

— Как? Некто из твоих друзей заговорил со мной в городе. У тебя их так много, сестричка, а у меня ни одного. Кто будет другом молящему, сестричка? Кто разожжет очаг для отверженного?

Эти слова не имели для нее смысла, и Эрика не придала им значения.

— Кто из моих друзей? — спросила она, думая, что это мог быть Коннор. Она надеялась, что это он. Надеялась...

— Рейчел, как ее там, — беспечно ответил Роберт. — Искала тебя.

Рейчел. Конечно, они договорились встретиться за обедом. Эрика забыла об этом напрочь.

Она задалась вопросом, сообщит ли Рейчел о ее исчезновении в полицию или просто сочтет несостоявшуюся встречу недоразумением. Чем раньше начнут ее искать, тем больше надежды, что обнаружат «мерседес» на лесной дороге.

Если придет в голову искать там. Но с какой стати? По этой дороге никто не ездит.

— Когда она сказала, что ты не пришла на обед, — негромко продолжал Роберт, — я понял сразу же. — Он щелкнул пальцами, звук получился отрывистым, пугающим, как внезапный треск горящих дров. — Понял, куда ты так спешно поехала. Какое зло задумала.

— Не зло, — тихо сказала Эрика. — Я... я хотела помочь тебе. Вот зачем приехала сюда. Подумала...

— Помочь мне. Угу. Ты всегда помогала мне. Была великолепной помощницей.

Краем глаза Эрика видела, как он расхаживает по залу. Слышала, как несколько раз повторил вполголоса последние три слова.

— Роберт. — Она смотрела в потолок и силилась унять дрожь в голосе. — Послушай меня.

Никакого ответа, лишь неразборчивое бормотание.

— Я в самом деле хотела помочь тебе. Честное слово. И хочу до сих пор.

Не то негромкое ругательство, не то сдавленный смешок. Роберт повернулся, прошел позади керосиновой лампы, по стене проплыла его громадная тень.

— Я не могла помочь, не зная точно. У меня были только догадки. Я не могла знать.

Роберт расхаживал позади лампы взад-вперед, тень его перемещалась туда-сюда, будто маятник.

— Я надеялась, это кто-то другой. Не хотела, чтобы убийцей оказался ты. Роберт, ты должен мне поверить.

— Лжешь. Ты, как паук, плетешь, плетешь свои обманы. И догадайся, кто муха?

— Я не лгу тебе...