Когда она была плохой

За ужином мы ели салат, телятину и пили красное вино. Все было очень вкусно, но ел я с трудом: вспоминался другой ужин — с отравленной рыбой. На десерт были яблоки и отлично выдержанный сыр камамбер, белое вино сотерн, после чего Шанталь налила в маленькие рюмки коньяк «Реми Мартен». Она явно пыталась ублажить меня, и это само по себе вызывало немалые подозрения. Я был уже достаточно пьян, как, впрочем, и Шанталь, поскольку она пила то же самое и столько же.

Мы вышли в гостиную. Из стереоколонок звучала музыка Шопена. Огонь в камине горел все так же весело и жарко.

Я сказал:

— Я вижу, у вас шахматы.

— Да. Вы играете?

— Я научился этому в тюрьме. Хороший способ убивать время.

— Я начинающая. Взяла несколько уроков у друга прошлым летом. Я знаю, как ходят фигуры, имею самое общее представление о стратегии — вот и все.

— Давайте сыграем.

— Но я и в самом деле плохо играю.

— Ну-ну, не скромничайте.

Я намеренно играл плохо; она намеренно играла глупо и позволила мне выиграть.

Она направилась в бар, налила еще по рюмке коньяку, вернулась, и мы сели рядом на диване напротив камина. Я ощущал ее тепло, жасминный запах духов. Поленья в камине внезапно выстрелили, и кверху поднялся сноп икр.

— Я слышала большую часть вашего разговора с Майком, — сказала она. — Я уполномочила его обсудить дело с вами, но, конечно же, не могла предположить, что он будет настолько безобразно агрессивным.

— Понимаю, — сказал я.

— Майкл работает на меня. Точнее, он привык работать на меня. Вы ведь понимаете — я женщина, и мне не обойтись без такого мужчины, как Майкл Крюгер, в этом жестоком бизнесе. Мне требовалась его сила, хитрость и жестокость. Его нелепая ревность совершенно неуместна. Он зашел слишком далеко. Он повредил моей репутации и теперь еще пытается вмешиваться в мои дела.

— С вашей стороны было мудро дать ему от ворот поворот. Хотя это и непростая вещь.

— Вы могли бы мне помочь.

Я откусил кончик сигары, попробовал табак на вкус и покачал головой.

— Нет. Это ваша проблема.

— Но ваша проблема — сделать так, чтобы мы вместе закрутили дело.

— Но у нас нет никакого дела.

— Мне нужен кто-то. Мужчина.

— Я ни на кого не работаю, Шанталь.

— Я имею в виду партнерство. Полноценное, равноправное партнерство.

— С какой целью? Мне ничего не надо.

— Надо. Деньги, много денег. У вас есть превосходный товар. У меня есть система сбыта — и здесь, и в других местах, надежная клиентура. Послушайте, Митч, если вы пойдете на сотрудничество, я обещаю вам полтора миллиона долларов через два месяца.

— Я не амбициозный. У меня есть товар. Вы либо его покупаете, либо нет. Мне ни к чему всякие осложнения.

— Неужто полмиллиона долларов не стоят некоторых осложнений?

— Нет, не стоят. Это означает, что нужно убить Крюгера. Применить силу здесь, силу там… Нанять головорезов. Может быть, убить кого-то еще. Опасаться всего и вся… Подвергаться шантажу… Нет уж, увольте, мне этого не надо.

— Вы меня удивляете, — сказала Шанталь. — Когда я увидела, как вы повели себя в этот вечер с Майком — с такой выдержкой и твердостью, я подумала, что вот он наконец, смелый мужчина, к тому же не вульгарный и весьма умный!

Я улыбнулся.

— Вы не оправдали моих ожиданий.

— Послушайте, Шанталь… Если вы не в состоянии сейчас добыть деньги, то так и скажите, не напускайте тумана и не уговаривайте меня возиться с вами два месяца. Не ждите, что я стану убивать ваших друзей. И, наконец, не думайте, что я буду доверять вам. Я не какой-нибудь зеленый юнец, который берет деньги треста, едет в Южную Америку и возвращается с порошком. Я занимаюсь этим делом много лет и пока что в добром здравии. Это должно сказать вам кое о чем.

— Хорошо. Вы продадите мне четыре кило сейчас, а два остальных — в феврале?

— Нет, я хочу разгрузиться сейчас. Я рассчитывал сделать это быстро в вашем городе. Я выпустил значительную часть дорогого снега, чтобы добраться до верхов. И вот я, очевидно, на самом верху, а этот верх не может себе позволить напрямую заключить даже маленькую деловую сделку. Я начинаю думать, что вы занимаетесь торговлей любительски. Богатые люди от скуки иногда позволяют себе острые ощущения.

— Каким образом я смогу удостовериться, что у вас действительно шесть кило?

Я ткнул сигару в пепельницу. Поднялся на ноги.

— Послушайте. Я ухожу. Вижу, что вы привыкли иметь дело с ребятами, у которых маленький бриллиант в мочке одного уха… А обед был вкусный, благодарю.

Она засмеялась.

— Давайте отбросим всю эту театральную дребедень. Я хочу попробовать ваш товар.

Она удалилась в одну из комнат и через момент вернулась с квадратным листом станиоля, кувшинчиком с соком лайма, лезвием бритвы и короткой серебряной трубкой. Я наблюдал за ней, пока она проверяла кокаин на отсутствие примесей, взяв образец из табакерки и нагревая его на станиоле, где он в одно мгновение превратился в пепел. После этого она бросила порошок в сок лайма, энергично потрясла кувшин и удостоверилась, что отдельные кристаллы коалесцировали в единое целое.

— Изумительно, — сказала она.