Когда-нибудь потом (ЛП)

— Я хочу кого-то, кто будет позволять мне делать мою работу, ничего мне о ней не говоря. Может быть, будет давать мне пистолет в день рождения время от времени.

— Кого-то, кто не боится денег, прессы, — сказал Трент. — Кого-то, кто не будет пойман в ловушку деньгами.

— Кого-то, кто может делать свою собственную магию, чтобы он смог выжить в беспорядке, который твориться в моей жизни, — закончила я депрессивно.

— Ты живешь в церкви, я живу в тюрьме. — Трент умолк.

— Это не сработает между нами, — сказала я, думая, что мы отклонились на опасную почву.

С койки Ал фыркнул во сне, пробормотал что-то про пирог, и замолчал.

— Ты здорово работаешь, Рэйчел, но у нас нет ничего общего.

Успокоившись, я отпустила ноги и вытянула их, кладя ладони на теплый очаг, рядом со мной.

— Об этом я и говорю. Ты живешь в большом доме, я живу в церкви. — И все-таки я сижу в его маленьком кукольном домике и пью вино.

— Мы не общаемся с одними и теми же людьми.

Я взяла у него вино, потягиваясь, когда я думала о мэре, демонах, Ринне Кормеле.

— Мы не вращаемся в одних кругах, — сказала я, откинулась на спинку и отхлебнула. Но я прекрасно вписалась в казино на судне и в его вечеринки.

— Люди будут говорить, — мягко сказал он, и я поставила пустую бутыль. В свете очага его волосы стали красными, как мои. — Что это позор. Мне нравится работать в тесном контакте с тобой. Боже, почему это так трудно говорить тебе? Я регулярно говорю людям комплименты об их трудовой этике. Рэйчел, мне нравится работать с тобой. Ты быстрая и изобретательная, и не всегда ищешь в верном направлении.

Это куда-то шло, но я не была уверена, что мне нравилось, куда именно это шло.

— Трент, — начала я, глядя на полог, когда Ал поперхнулся своей собственной слюной, а потом захрапел снова.

— Нет, позволь мне закончить, — сказал он, рука твердо легла на камень между нами. — Ты знаешь, как это утомительно получается? «Мистер Каламак мы должны сделать это или это? Вы взвесили все факторы, мистер Каламак?» Даже Квен колеблется, и это сводит меня с ума.

— Сожалею.

— С другой стороны, ты просто идешь и делаешь то, что ты думаешь должно быть сделано. Если я не могу удержать, тебя это не волнует. Мне это нравится. Я рад, что ты мне поможешь с детьми с синдромом Розвуда.

— Да, — сказала я, думая было ли у него еще спрятано где-то это вино. — Это ты пока так говоришь, подожди, пока они начнут играть с лей-линиями.

— Боже мой, у тебя чудесные волосы в свете костра, — мягко сказал он, и я зажмурилась. — Они похоже на твои мысли, все в корице и дикие, неприрученные. Мне всегда нравились твои волосы.

Я замерла, когда он протянул руку и коснулся их, мое дыхание выскользнуло из меня, когда его пальцы задели мою шею. Я медленно потянулась и убрала его руку.

— Хорошо, мы должны выйти на воздух, мистер Каламак, — сказала я, думая, что он перебрал, и потом ему будет неудобно за то, что он сказал или сделал. — Давай, вставай. Я останусь здесь с Алом, чтобы он не утащил фотографию твоей мамы.

Я встала, все еще держа его за руку, и мягко потянула его вверх ко мне. Часть меня хотела этого, но умная, мудрая часть знала, что это было ошибкой.

— Я не пьян, — твердо заявил Трент, вставая передо мной, даже не качаясь. — Мне не нужно быть пьяным, чтобы сказать, что у тебя красивые волосы.

Дрожь прошла сквозь меня, и я оттолкнула ее прочь.

— И я не хочу возвращаться в апартаменты, — сказал он. — Я хочу пойти в кафе. Ал не собирается просыпаться. — Он смотрел мне в глаза, и мое сердце колотилось, когда он переместил взгляд к моим губам. — Я не пьян.

— Меня это не волнует.

Руки Трента окружили меня, и это чувствовалось правильным.

— Нет, я хочу, чтобы ты знала, что мне не нужно быть пьяным, чтобы поцеловать тебя.

— Хм… — начала я, сердце забилось сильнее, когда он наклонился медленно, нерешительно останавливаясь, как будто стеснялся моих губ. Все, что мне оставалось сделать, это поднять подбородок. Задержав дыхание, я так и сделала.

С легким давлением, наши губы встретились. Его руки заскользили более твердо по мне, и я удержалась, не боясь, но желая почувствовать все, медленно я наклонилась, дегустируя вино, которое он пил, ощущая тепло его тела, прижимавшегося к моему, вдыхая наши запахи, смешивающиеся и меняющиеся вместе с теплом. Мои руки поднялись, чтобы зарыться в его волосах, и я расслабилась, когда его шелковистые пряди оказались в моих пальцах. Я хотела большего, и я прижалась к нему, когда наши губы двигались друг против друга.

Я оттолкнула его, и он сделал шаг назад, наши губы разделились, когда он потянул меня к себе поближе, а я попятилась от него. Поцелуй колотил меня, и я посмотрела на него, затаив дыхание, глянула ему в глаза, он не был пьян. Он был трезв, и это испугало меня.

— Зачем ты это сделал? — прошептала я.

Он усмехнулся и заправил прядь волос за ухо.

— Я не знаю, — сказал он, его руки на мне стали более уверенными. — Но я собираюсь сделать это снова.