Когда мы падаем

– Элла?

Мой взгляд метнулся обратно к его лицу. Наверное, я походила на оленя, застигнутого врасплох светом фар.

– Да… ты что-то говорил?

– Я спросил, из чего ты выбираешь? – терпеливо повторил он.

– Оу. – Я открыла список в ноутбуке. – «Нетипичный», «Дальняя дорога», «Отверженные»… Но как-то ничто не привлекает.

– Смотрела что-нибудь корейское?

Я покачала головой, и он усмехнулся:

– Есть довольно неплохие фильмы и дорамы, если ты успеваешь читать субтитры.

– С этим никаких проблем. – Я успела натренироваться на аниме, которое любила смотреть Лив. – Что посоветуешь?

– «Dokkaebi», – тут же откликнулся Чжэ Ён и слегка нахмурился. – Кажется, это переводится как «Гоблин»?.. Не уверен, но, если хочешь, могу уточнить.

– Да, было бы неплохо.

Вроде бы мелочь, но я рада и такой подсказке. Маленький шажок на пути к его жизни, культуре, с которой я никогда бы не познакомилась без него.

Чжэ Ён снова прикусил губу и растрепал волосы, мне даже показалось, он чем-то встревожен. Но я не знала, как к нему подступиться, как спросить, в чем дело.

– У тебя была какая-то конкретная причина позвонить мне? – наконец рискнула я.

Он на секунду отвел взгляд, подтвердив тем самым мои подозрения.

– Мне хотелось тебя увидеть. – Он дернул плечом и неловко улыбнулся.

Этих слов хватило, чтобы у меня в животе запорхали бабочки, а щеки снова полыхнули. Я спрятала лицо в ладонях, но все еще чувствовала на себе взгляд Чжэ Ёна. В поисках темы для разговора я оглядела стол, и тут мне на глаза попался один из рисунков.

– Помнишь иллюстрацию к «Гарри Поттеру», про которую мы говорили?

Он кивнул и сел ровнее.

– Покажешь?

На секунду я засомневалась, но решение уже принято.

– Даже если тебе не понравится – соври!

Смутно подозреваю, что критику своего Хогвартса приму слишком близко к сердцу.

– Договорились.

Я попыталась еще раз пристроить телефон к ноутбуку. К счастью, на этот раз сработало. Глубокий вздох, чтобы подготовиться к реакции. И я выставила рисунок перед собой, показывая прямо в камеру. Так я хотя бы не увижу все сразу же по его лицу.

Чжэ Ён молчал. Переступив через себя, я высунула нос поверх листа.

– Это и правда ты нарисовала? – тихо спросил он, словно это секрет, доступный только нам двоим.

– Да, – слегка неуверенно пробормотала я. У него на щеках снова появились ямочки. Я быстро окинула взглядом рисунок и снова посмотрела на Чжэ Ёна.

– Местами слегка размазано: поначалу я слишком много стирала и начинала заново. Хедвиг получилась крупновато на фоне замка, но зато, кажется, ночное небо мне удалось. Вот, смотри. – Я ткнула пальцем в непроглядную тьму за башнями, наполненную белыми и бледно-желтыми искорками. – Звезды я разбрызгивала с помощью старой жесткой кисти… Тебе не нравится?

До этого внимательно слушавший меня Чжэ Ён удивленно поднял брови:

– Что? Конечно, нравится. Это потрясающе!

– По тебе не скажешь…

– Я просто никак не могу поверить, что ты и правда смогла такое нарисовать. – Он всплеснул руками и в очередной раз взлохматил волосы. Кажется, он с трудом подбирал слова, и мне поневоле стало любопытно, как бы он описал свои впечатления на родном языке.

– Тебе когда-нибудь доводилось слушать песню и действительно пропускать через себя каждую вложенную в нее эмоцию?

– Да, – вырвалось у меня, хоть я и не понимала, к чему он клонит.

– Я испытываю то же самое чувство, глядя на твой рисунок, – пояснил он. – Просто это изображение, а не слова и мелодия.

Я с облегчением перевела взгляд на рисунок у себя на коленях, на него ушла куча сил и времени, прежде чем меня удовлетворил результат. Я вложила в него частичку себя, не заботясь о правильности техники. Это казалось… правильным. И, похоже, Чжэ Ён сумел разглядеть это. Пусть его страсть – музыка, а моя – рисование, но, может, мы и не такие разные.

– Ты показала мне свою картину… Если хочешь, я сыграю песню, которую недавно закончил.

Это заставило меня встрепенуться:

– И много песен вы пишете сами?

Он пожал плечами, как ни странно, выглядел он уже не так уверенно. Кажется, даже покраснел.

– Мы с ними фактически не выступаем.

– Ты говоришь так, будто ваше авторство делает песни хуже, – фыркнула я.

– Конечно, нет. – Он скривил губы – на его лице вырисовывалось не что иное, как разочарование. – Но мне хотелось бы, чтобы их было больше.

Кажется, дело не только в желании выступать с собственными песнями. Но не успела я ни о чем спросить, как Чжэ Ён уже перескочил на следующую тему.

– Слушай, – начал он, однако внезапно замолчал.

Я наклонилась поближе к динамику.

– Да?..

Он открыл было рот, снова закрыл и задумался.

– Ну… Ты говорила, Лив не была ни на одном нашем концерте?

Я не купилась на это и нахмурилась. Как-то не похоже на Чжэ Ёна – виться вокруг да около вопроса, особенно если тема действительно его волнует. Кажется, он и правда нервничает – вот, снова запустил руки в волосы.

– Ты точно хотел спросить именно это?

Он помолчал, наконец, со вздохом уронил руки на колени.

– Нет, конечно, нет.

Я кивнула и подождала еще.