Когда играют все [СИ]

Дело было даже не в том, что она потеряла время. Не так уж и много времени она потеряла, хотя жители Газаты наверняка уже узнали о падении замка Ведар и настороженно отнесутся к чужачке. Это еще полбеды. Не страшно даже, что она свалилась в воду, не сняв с себя сумку с королевскими грамотами. Кожаная сумка не промокла, грамоты уцелели.

Но из-за всех потрясений дня Фенелла забыла, как выглядела та скала, с которой ей бы надо переместиться в Ведар. А уж особенности самой крепости стерлись из памяти так же надежно, как вода стирала с песка очертания ее тела. В памяти мелькали образы разрубленных тел, человеческих и лошадиных; искореженные доспехи, кровь, стоны, агония, смерть.

И король, и дон Альвес переоценили силы девушки. Она не оправдала доверия.

Фенелла окончательно вылезла на берег, сняла себя мокрый, но не разорвавшийся от шипов на наколенниках коня плащ Меланары. Озерная вода уже смыла с него кровь, оставалось только высушить загадочное одеяние, и можно снова его надевать. Девушка улеглась на траву, под горячие лучи солнца, чувствуя, как одежда сохнет прямо на ней.

«Что же теперь делать?»

В галерее маминых картин было и изображение центральной площади Кареньона. То есть, Фенелла могла бы переместиться туда хоть сейчас и отдать королевское послание во дворец его святейшества. Существовала одна, но серьезная загвоздка. В Карлассе резко отрицательно относились к женщинам, путешествующим без сопровождения мужчин. Посланницу короля, женщину-гонца никто всерьез не воспримет. Так что в итоге у Фенеллы было всего два варианта действий: пойти и рассказать о своем провале суровому в последнее время Боэланду, или найти спутника, который и поможет, и сохранит королевскую тайну. Идти к Боэланду с повинной не хотелось ни капельки, но и в качестве спутника никто в голову не приходил.

С этими мыслями измученная девушка заснула. Проснулась она на рассвете все с теми же мыслями в голове. За ночь решение не пришло. Фенелла привела себя в порядок, поела каких-то сухариков, надела снова черный мамин плащ и переместилась на ее могилу.

«Я всегда помогу тебе, дочка, ведь ты одна у меня».

Несколько минут Фенелла сидела и плакала, мысленно жалуясь матери на свою несчастную жизнь. А затем вдруг заметила странный проблеск света на камне в изножии; пригляделась и увидела вбитую в гранит стальную эмблему, которой совсем недавно тут не было. Пес, смотрящий на взлетающую птицу. Сид Оканнера! Именно о нем Фенелла старалась не вспоминать все последние дни. Очень уж было больно, слишком несправедливо он ее оттолкнул. Но, кажется, он нарочно напомнил о себе. Может быть, уже и не злится на нее?.. Сид, который все о ней знал, но никому не рассказал даже и полслова… В любом случае, другого выхода не виделось.

Сид сидел на крыльце возле кузницы, вид имел осунувшийся, сгорбился, зажал руки между коленями, выглядел как нахохлившийся ворон.

— Ты, кстати, выглядишь не лучше, — сказал он вместо приветствия.

— Я провалила королевское задание, — призналась девушка, садясь рядом с ним.

— Я могу помочь?

— Можешь.

Они помолчали. Фенелла сама удивилась той солнечной радости, которая осветила душу, стоило Сиду оказаться рядом.

— Скажи-ка, Фенелла, а если бы я не впечатал свою эмблему в камень на могиле Меланары, ты бы пришла ко мне за помощью?

— Нет.

— Ты ужасно упрямая, — пожаловался оружейник. — Хорошо, что я вспомнил историю с подземельем и наручниками.

Это была история из детства, случившаяся как раз перед уходом Сида в оруженосцы. Фенелла, жившая тогда в пансионе, на спор с подружками пообещала, что просидит в городском склепе на кладбище в цепях всю ночь. Она, дескать, бесстрашная. Но в склепе был разрушен пол, девочка провалилась вниз, повисла в цепях, но так и не позвала никого на помощь, хотя перепуганные подружки несколько раз за ночь ее звали, видя издали, что в склепе вроде никого нет; провалившуюся плиту пола они в темноте видеть не могли Спор есть спор, она молчала. А потом потеряла сознание. Девочка пришла в себя, когда вызванный Меланарой Сид, страшно ругаясь, распиливал цепи прямо на ней, иначе их снять не удавалось. Меланару же позвали испуганные подружки, пришедшие с утра и так и не увидевшие девочку в склепе. После этой истории Фенелла долго болела, а когда выздоровела, то и узнала, что Сид от них уехал.

— Я как раз успел осознать за то время, пока тебя не было рядом, как плохо мне без тебя, — тоскливо продолжил Сид. — Так что говори, чем тебе помочь. Все, что в моих силах. Видишь, как сильно меня зацепило?

Фенелла подняла голову, оружейник смотрел куда-то вдаль, но, почувствовав ее взгляд, криво усмехнулся. — Я знаю, что ты не будешь мурыжить меня из-за моей слабости, слабости полюбившего тебя человека. Не то у тебя воспитание. Говори, что случилось.

— Наши вчера захватили Ведар…

— Захватили-таки! Молодцы!