Когда играют все [СИ]

Фенелла, расправив широкие юбки, осторожно опустилась в предложенное кресло, неотрывно наблюдая за входом в сосновый бор. Эмиссар уселась в кресло напротив, откинулась в нем, опустив спинку кресла, и закинула ногу на ногу. В комнате все же было небольшое узкое окно, и лучик заходящего солнца, пробившись сквозь оконный проем, дополз до соснового бора. Но он не осветил сосны, не скользнул вдаль по тропинке. Полоска света устремилась вверх, перпендикулярно полу.

«Картина, — подумала Фенелла. — Всего-навсего картина. Причем в отличие от тех, которые рисую я, в нее нельзя шагнуть. Она абсолютно фальшивая и мертвая. Вот, значит, как».

Она отвела глаза. На соседней стене на темно-синем, как бы глубоком фоне, плавали светящиеся и темные шарики разной величины и цвета, время от времени между ними проносились быстрые искорки, вдали светилась целая дорожка мелких искорок.

— Это модель космоса, — небрежно сказала прогрессор. — Так выглядит мир за пределами вашей планеты. Она круглая как шар, кстати. Вот, видите, желтая звездочка вдали? Это та звезда, с которой мы попали к вам. Странно, не правда ли? Наша звезда так далеко, а мне, чтобы попасть в Остарию, достаточно сделать пару шагов со своей планеты. До сих пор не могу привыкнуть.

Фенелла с детства думала, что вселенная за пределами ее планеты выглядит совсем не так, как было изображено на стене в покоях Жанны. Меланара учила дочь, что космос больше всего похож на движущиеся заросли, по стеблям и веткам этих вполне живых растений человек мог легко попасть на другую планету, если знал, конечно, как. Вот ее мать не могла, а уж как хотела… Но девушка ничего не стала говорить прогрессору, она совершенно не собиралась выдавать собеседнице свое инопланетное происхождение.

Внезапно столик, стоявший между двумя креслами, в которых сидели женщины, сам собой раскрылся, и на его поверхности возникли кипящий без огня чайник, молочник, чашечки, вазочки с пирожными и конфеты.

— Угощайтесь, — небрежно произнесла Жанна Риче, искоса наблюдая за реакцией Фенеллы. — Кофе, я знаю, с непривычки вам не понравится. Поэтому я приготовлю вам чай.

— Как вы решите, сеньора Риче.

— Сеньора Риче, — пробормотала эмиссар, наклоняясь к столику и наполняя обе чашечки. — Если я вас попрошу называть меня Жанной, вы согласитесь?

Фенелла помедлила с ответом.

— Да, вы же вежливы, — неожиданно вспылила хозяйка комнаты. — Вы согласитесь. Согласитесь не называть меня сеньорой. Меня от этого обращения тошнит. Какая я вам тут, к дьяволу, сеньора! — она резким движением пододвинула к Фенелле чашечку с красно-коричневым напитком. Чайник продолжал кипеть без всякого огня. Посмотрев на это чудо несколько секунд, девушка осторожно взяла в руки горячую чашку, глотнула. Неожиданно напиток ей понравился.

— Местное население должно бы считать нас богами, — мрачно сказала эмиссар прогрессоров, откидываясь на спинку кресла со своей чашечкой в руках. — Вам такое, что мы умеем, и не снилось. Но вы почему-то упираетесь. Вы примитивные жители грязного, вонючего мира.

Этот мир не был для Фенеллы родным, но все же оскорбление ее царапнуло.

— Почему же это, вонючего!

— Нелика, вспомните про отхожие места, хотя бы.

— А что отхожие места? Если каждый раз сыпать горсточку торфа, то ничего они не вонючие. По весне готовое удобрение для огородов.

— Горсточку торфа, — криво усмехнулась Жанна Риче ярко накрашенными губами. — Напомните мне, чтобы я показала вам нашу сантехнику перед тем, как вы уйдете… Интересно, как вы собираетесь оправдывать ваших вшей или блох?

— Никак не собираюсь. С ними постоянно приходится бороться. Бани. Каленый утюг для одежды. Ну есть разные способы. Но это ведь живая природа. Как моль и мыши. Забудешь тщательно закрыть шкаф или сундук — считай вещи испорчены.

— Живая природа. Ну да, конечно. Ненавижу живую природу в своем доме.

— Скажите, Жанна, вы ведь много лет живете в нашем мире. Неужели вы ничего хорошего у нас не заметили? Только грязь и вонь? Вшей, блох и клопов? И все?

— Вам сказать правду? — усмехнулась эмиссар. — Еще я заметила невероятную дурость и упертость. Но вы правы — ничего хорошего. Я не в обиду вам говорю. Съешьте печенье и не обижайтесь на правду, — хозяйка комнаты допила напиток из своей чашечки и первой потянулась за печеньем. — Вам все же было бы проще чему-нибудь у нас научиться, если бы вы считали нас богами.

— Но вы совсем не похожи на богов.

— Почему?

Фенелла помедлила, прежде чем ответить. Доела вкусное печенье.

— Если вас действительно интересует мое мнение, — начала она осторожно, понимая, что вступает на скользкую, как холмы поздней осенью, почву.

— Интересует, уверяю вас. Прогрессорство для меня — это карьера, самое важное в жизни. Я обязана знать, почему происходит сбой.

— Вы ведь помните, Жанна, что в Остарии еще до недавнего времени люди открыто поклонялись Единому Богу? Только в предыдущее царствование церковь была объявлена вне закона.

— Жанна Риче кивнула, внимательно разглядывая собеседницу.