Когда дует ветер

Ирас почесал лоб, словно пытаясь ухватить ускользающую мысль:

— Ариг, говоришь… А ариг он, того, с ведуньей, много разговаривал?

— Да уж разговаривал, это точно. Может быть и много, — бортник осторожничал, боясь ляпнуть лишнего.

— Ты не бойся, говори, — подбодрил Ирас, — Я все должен знать. О чем они говорили?

— Я не слышал, — вздохнув, признался доносчик. Врать он не решился. — Но разговаривали много. Это точно.

Ирас задумался. Потом неуверенно произнес:

— Пожалуй, я могу тебя к свиньям отправить рабить, там тебе легче будет.

— Сейчас? — обрадовался бортник.

— Нет, погоди пока. Ты вот что, пригляди за пацаном. И если Олия придет — послушай, о чем они говорить будут. И вообще слушай, что ваши между собой говорят. И если что — сразу мне. Понял?

— Понял, — разочарованно протянул доносчик. — Что же мне, по-прежнему здесь рабить?

Колдун подозвал надсмотрщика:

— Ты это, не бей его больше. Ему нельзя много рабить. Пусть так, роет понемногу. И покорми его хорошо. Понятно?

Воин недоуменно пожал плечами:

— Как скажешь, Ирас. А кричать-то на него можно?

— Кричать можно. Даже нужно. Но не бей. Он мне еще понадобится.

Ирас неожиданно замахнулся рукой на бортника и несильно ударил того по щеке. Выкрикнул громко:

— Иди рабить, урод лесной! Ишь, только бы бездельничать да еду просить.

Бортник, втянув плечи, суетливо заковылял к брошенной мотыге.

— Чего? — ариг не верил своим ушам. Он с сыном упражнялся в стрельбе из лука на краю стойбища, где стоял старый толстый дуб, когда прибежал запыхавшийся младший ариг.

— Урак умер, — Бурун развел руками.

— Умер или убили?

— Жена говорит, вроде, умер. Змея укусила. Я послал трех воинов. Один там останется, а те труп принесут.

— А чего жена там делала?

— Воды ему понесла. Подумала — жарко сегодня, вдруг воды не хватит. А он лежит на траве. И ухо так опухло. Вот так, — помощник арига изобразил, какое у Урака стало ухо. — Как гриб на березе. Похоже, змея прямо в ухо укусила.

— Говоришь, змея? — Хран напрягся. Змея… О, Черух побери! Вот он, сон про змею, что он видел вчера перед приходом Олии. И Урак тогда с нею находился. Стоп-стоп… Что-то еще сидело в памяти, но ариг не мог это воспоминание зацепить. Когда он впервые увидел ведунью? В лесу у землянки, где Урак заколол брюхатую лесовичку. Перед глазами вдруг отчетливо всплыло: ведунья стоит, связанная, на коленях, глаза сверкают так, что оторопь берет. Чего она там шипела? 'Лашуй вас за это накажет', - так, кажется? Неужели ведунья змею на Урака наслала? Вот это да! Хран аж вздрогнул про себя. Ну и ведьма! Ну и сила у нее: не зря, глаза такие страшные. Иногда. А вчера вроде добрые были вечером, когда с ним разговаривала. Даже подмигнула. Или ему показалось?

Бурун смотрел выжидающе. Он выглядел растерянным, но не расстроенным. Доносчика и лентяя Урака в племени никто не любил.

'А чего там еще во сне-то было? — вспоминал ариг. — Кто-то шептал: Хран, обернись. А кто шептал? Змея, что ли? А чего змее шептать? Да и голос вроде Олии был. Может, она предупредить хотела о чем?' Ариг совсем запутался в размышлениях и воспоминаниях.

— Умер, говоришь? Ну и ну. Бывает. Хороший выстрел, сынок.

*Казо — каменное зеркало.

Глава седьмая. Западня

Колдун нашел Руната возле загона с лошадьми. Ирас любил проводить время со свиньями, а вождь с малолетства обожал лошадей. Спроси Руната, кого он больше любит, людей или лошадей, он бы, наверное, удивился. Лошадей, конечно. А чего людей любить, если они хуже зверей? Злые, жадные трусливые и подлые. Так считал Рунат, и исключение делал только для жены и детей.

— Несчастье, Рунат, — взволнованно выдохнул Ирас. — Урак умер.

— Да ну? — искренне удивился вождь. — Урак? С чего бы это?

— Вроде как змея укусила.

— Змея? Укусила? Вот те на, а он такой осторожный был… Смотри, какой жеребчик ладный? Надо его объездить. А ты чего такой взволнованный? Бегом, что ли, бежал?

— Да нет, — колдун вытер со лба пот. — Жарко очень.

— Так ты бы огушу снял. Видишь, я в малисе. А ты вечно кутаешься, будто старик. А Урака можно завтра сжечь, вместе с жертвой. Раз умер, то, что поделаешь?

— Рунат, я это, не нравится мне его смерть.

— Это почему?

Ирас рассказал о своем задании Ураку опробовать снадобье лесной ведьмы.

— Ну и что? — на вождя рассказ впечатления не произвел. — Ты же говоришь, что его змея укусила? А при чем тут ведунья?

— Сомневаюсь я. Вдруг это она на Урака змей наслала? Подманила как-то. Зря ты ее сжечь не хочешь. Кончили бы завтра обоих, ее и сынка.

— Кстати, это, — вождь замялся. — Хотел тебе сказать. Я передумал по поводу ее сына. Давай другого кого-нибудь.

Ирас на мгновение потерял дар речи.

— Э, да ты чего, как? Ой, Рунат, что ты делаешь?

— Чего надо, того и делаю. Не надо ее сына убивать. Я все сказал.

Но Ирас не унимался:

— Ой, боюсь, пропал ты, Рунат. Как же так — с утра одно говоришь, сейчас другое. Околдовала она тебя, не иначе.

— Хватит ерунду говорить, — рассердился вождь. — Ты этой Олие просто завидуешь. Вишь, как она из моих дочерей окаху прогнала, а ты не смог.

— Не торопись, Рунат. Еще не вечер.

— А ты не каркай, — вождь сплюнул.