Кодекс поведения

Тсеша любовался белым ковром, укрывшим озеро и искрившимся как удивительный сплав. Джени и Хэнсену наверняка бы понравилась эта комната.

— …не будет даже преувеличением сказать, встревожило. Премьер-министр замолчала и промокнула лоб маленьким белым платочком, который затем заткнула в рукав пиджака. Снаружи от мороза в венах кровь стыла, а в приемной было на удивление тепло.

— Здесь все специально так устроено, чтобы служить вам напоминанием о Рота Шере, Ни-Ро? — спросила Као, указав на песочного цвета стены и каменный пол.

— Да, ниа.

— Это относится и к температуре?

— Разве вам она не кажется комфортной? — Тсеша глубоко вдохнул горячий сухой воздух. — Мне сказали, что вам должно понравиться.

Разумеется, ничего подобного ему никто не говорил. Факт столь откровенной лжи смягчался тем обстоятельством, что впервые с момента прибытия в этот насквозь промерзший город Тсеша по-настоящему согрелся.

Као снова промокнула лоб.

— По-моему, вы водите меня за нос, Ни-Ро.

— Вожу вас за нос, ниа? — Тсеша с тревогой посмотрел на указанную часть тела премьерши. Они сидели на расстоянии вытянутой руки друг от друга, и он и не думал к ней прикасаться. — Я просто люблю тепло, — признался он, — и хотел, чтобы вы думали, будто я для вас стараюсь. — Унизительное признание, ничего не скажешь, но все ж лучше, чем такое недоразумение, такое нарушение порядка.

Као приосанилась на своем насесте.

— Знакомый подход. Кто из ваших Шести научил вас этому, Ни-Ро?

— Мои Уста, он больше всех меня учил. — Тсеша обнажил зубы. — Мой Хэнсен.

— Могла бы и догадаться, — сказала Као, нахмурившись. — Хэнсен Уайл вырос на моих глазах, он учился вместе с моими детьми, значит, это он просвещал вас относительно наших обычаев и нравов. Вы наверняка заметили, как ему не хватает внутреннего порядка. — По лицу Као снова промелькнула тень улыбки. А сейчас вы часто его вспоминаете, Ни-Ро?

Тсеша почти физически ощутил, как от ее взгляда повеяло холодком.

— Я вспоминаю о нем каждый день, ниа.

— А о других тоже?

Когда врешь, нужно относиться к этому, как к игре, Нема. Они с Хэнсеном сидели в комнате, очень похожей на эту. На северо-центральную равнину обрушился сезон ливней, дождь и ветер били в стекла, как заблудшие души грешников, молящие о прощении. Лишь так ты можешь достичь успеха. Не думай о важности того, что говоришь, или о своей цели. Стоит это сделать, и ты проиграл. Это всего лишь игра, Нема, всего лишь игра.

— Нет, ниа, — ответил Тсеша, — больше я ни о ком не думаю. — Я всего лишь играю, как учил меня мой юный наставник.

— Министр внешних отношений Уланова думает иначе, Ни-Ро.

Хороший лжец умеет также правильно использовать правду, Нема, он ценит ее больше, чем кто бы то ни было другой.

— Нашей Анаис, ниа, есть о чем подумать, — нашелся Тсеша. При воспоминании о своем новом друге он закусил губу, чтобы случайно не обнажить зубы. — О молодом лейтенанте, Паскале.

— Это верно. — Као удивленно посмотрела на Тсешу. — Если уж вы понимаете, что происходит, то нужно что-то предпринять, придется поговорить с Анаис. — Она осторожно сползла со своего стула, стукнув каблучками о каменный пол. — Я удаляюсь, Ни-Ро, нашим подчиненным пора приступать к работе. Как всегда, мне было очень приятно с вами беседовать.

Тсеша проводил Као до двери. В холле из затемненной ниши выплыла Саналан и приняла у него эстафету. Оставшись один, Тсеша поспешил в свои покои. Быстро приближалось время вечернего причастия, а он еще должен подготовиться к предстоящему путешествию.

Стоило дверям закрыться у него за спиной, он тут же сбросил одежду и поспешил в ванную для быстрого омовения. Вода еще капала с мокрых волос, а Тсеша уже рылся в бельевом шкафу в поисках необходимых для сегодняшнего вечера вещей: теплого нижнего белья из шелка особой обработки и бронзовой шкатулки, в которой; помня уроки военных лет, он хранил всякие необходимые вещи.

Тсеша оделся. На полке шкафа его ждала бронзовая шкатулка. Взяв шкатулку, оказавшуюся на удивление легкой, он выложил ее содержимое на кровать. Два тонких клинка он закрепил на руках поверх нижнего белья. В нагрудный карман положил пистолет, изготовленный хааринцами Патена. Из собственного опыта Тсеша знал, что при необходимости отсюда его будет легче всего достать.