Кодекс боя

– Да. Что-то такое, что полностью изменило бы игру, что двигало бы нацию не понемногу, не на дюймы зараз, как две другие программы, а дало бы явное преимущество, при котором конкуренцию гриварам не мог бы составить никто. Мы назвали эту программу «Колыбелью».

Мюррей не мог больше сдерживаться.

– Вы, даймё, постоянно пытаетесь сделать гриваров лучше. Бридинг, стимуляторы, теперь вот какая-то «Колыбель». Когда же вы поймете наконец, что никакая новомодная технология чемпиона не создаст? Чемпиона создают тяжелая работа, дух воина, честь. Артемис Халберд, вероятно величайший из когда-либо живших рыцарей, стал тем, кто он есть, без этих ваших симуляторов.

– Да. В том-то все и дело, Мюррей Пирсон. Артемис Халберд поднялся без симуляторов. Но он – большая редкость. На каждого Артемиса Халберда приходятся тысячи гриваров, которые не становятся чемпионами. Эзо впустую тратит биты, ресурсы, возможности, – возразил Ноль.

– Тратит впустую?! – закричал Мюррей, прижимаясь лицом к стеклянной трубе. – А ты знаешь, сколько крови и пота ежедневно проливает гривар на тренировочном мате? Разве ты способен это понять?

Ноль несколько мгновений молчал, уставившись на Мюррея через запотевшее от дыхания гривара стекло.

– Ну что, теперь лучше? Частота сердечных сокращений двести двадцать, двести девятнадцать, двести восемнадцать… До чего же странно, что вам, зверям, приходится включать эти приступы ярости. Как будто открываете предохранительный клапан. Если ты готов, я продолжу?

– Да, – буркнул Мюррей.

Его уже воротило от этой твари. Он хотел только одного: получить то, за чем пришел, и убраться поскорее.

– Как я говорил, прежде чем ты сорвался, первые две программы имеют общий недостаток. Они обе опаздывают. Одна разрабатывалась для тестирования поступающих в Лицей, другая для тестирования рыцарей перед выходом в круг. Слишком поздно. К моменту тестирования – и в первом случае, и во втором – формативные процессы в мозге, определяющие разницу между заурядным рыцарем-гриваром и чемпионом, уже завершены. Третий симулятор, «Колыбель», исправляет недостаток первых программ. Он начинает работать с самого начала. Каждый гривар, работающий с этим симулятором, становится чемпионом.

– Это невозможно, – покачал головой Мюррей. – Разные типы телосложения, сильные и слабые стороны, качество сопротивления – каждый гривар индивидуален.

– Не невозможно, Мюррей Пирсон, – возразил Ноль. – Статистически невероятно – да. Однако с помощью «Колыбели» мы исключили эту статистическую невероятность.

– Очевидно, что ваша программа не работает. Говоришь, она применяется уже более десяти лет? И что? Кирот все еще впереди нас. И я не вижу, чтобы из Цитадели валом валили чемпионы…

– Неужели не понимаешь? Да, конечно, не понимаешь. Ваш род не замечает даже того, что творится у вас под носом. Гривары всегда живут здесь и сейчас, беспомощно барахтаясь в водоворотах времени. Мы, смотрящие, способны выйти из потока времени и увидеть подлинную причину и следствие. «Колыбель» – эксперимент во времени. Он позволяет Цитадели использовать время с пользой для себя, не тратя впустую годы. Но он требует терпения. Фактически сейчас тринадцать лет…

– Тринадцать лет? Так это же… – Мюррей осекся.

– Сего был одним из первых объектов «Колыбели». Родился и рос в симуляторе, в черном свете, – бесстрастно продолжал Ноль.

Мюррей вдруг поймал себя на том, что в глубине души ждал чего-то в этом роде. Теперь все обрело смысл. Все, что касалось Ceго, обрело смысл. И, несмотря ни что, произнесенные вслух слова шокировали. Но как Цитадель могла сознательно участвовать в такой программе?

– Как… Расскажи, как это делается, – потребовал Мюррей ледяным голосом. – Где держат детей… младенцев?

– Двадцать два года назад, Мюррей Пирсон, ты получил тяжелую травму. У тебя был сломан позвонок. Почти год ты провел в медотсеке. В стазисе. Помнишь то время?

– Нет. Какое отношение это имеет к происходящему? – проворчал Мюррей.

– «Колыбель» использует протокол, аналогичный тому, который служители используют для погружения в стазис гриваров. Разница лишь в том, что служители-даймё просто применяют базовый код, чтобы мозг не отключался на протяжении всего времени, пока восстанавливается тело. «Колыбель» сложнее – она не только находит для мозга занятие, но и улучшает нервную проводимость. Находясь с рождения под воздействием черного света, объект за несколько месяцев осваивает курс, на прохождение которого в обычных условиях требуется десять лет.

Мюррей вспомнил рыцаря, висевшего в студенистой жидкости в медотсеке. Картина, похожая на ту, что он видел сейчас перед собой: Ноль в стеклянной трубе.

– Хочешь сказать, что где-то есть вот такие трубы и в них плавают дети гриваров? Вы так их выращиваете?

– Выражаясь простыми, понятными тебе терминами… да, – ответил Ноль.

Мюррей ничего не смог с собой поделать – его затрясло. Как все могло дойти до такого? Как люди, тот самый народ, за который он сражался, которому посвятил свой Путь Света, стал частью всего этого?