Код Вавилона

— Слушайте, как Навуходоносор чтил своего бога: я ходил на восток, одолел Киш, объединил царство и стада, очистил храмы и принес в Вавилон кости пастыря. Я возвел храм в честь Нинурты, чтил Мардука и принес ему в дар семь табличек и кости пастыря. — Марвин сделал паузу, давая словам отзвучать. — Так написано на табличках, Зарентин. Это и есть кости пастыря?

— Что за пастырь? Я совсем не знаю текста на табличках! Поймите же это, наконец! — в ярости вскричал Крис и пнул стенку. Потом он вспомнил про собак и глянул на них, но животные сидели на задних лапах, словно окаменев.

— Известно ли вам значение пастыря, Зарентин?

— Пастырь? Пастух! Охранять стада. Что еще, Марвин?

Внезапно под сводами разнеслись звуки органа. Марвин поднял руку и замер, как памятник, пока звуки не смолкли.

— Вы слышите орган, Зарентин? Его настраивают. Для богослужения. В этом разница между нами. Сегодня я буду избран пастырем Преторианцев. — Марвин засмеялся: — А вы что, пастырь? Есть у вас к этому способности? Не думаю. А у меня они есть. Зарентин, у пастыря есть власть оказывать милость. Расскажите мне все, что вы знаете, и с вами обойдутся милостиво!

— Вы бредите! — взревел Крис. Опять послышалось жужжание мотора, и левая торцовая стенка ямы наполовину открылась. В яму робко выступила овца, остановилась, и дверцы за ней снова сомкнулись. Обе собаки сидели как вкопанные, даже не повернув головы.

— Покажите мне, хороший ли вы пастырь, Зарентин. Тогда я вас отпущу. Но только после этого…

Марвин отвернулся. Когда он снова обратился лицом к яме, в руке у него была палка, и он бросил ее в яму.

* * *

Крис поднял палку. Она была прямая и необычайно гладкая. Особенно наверху, у того места, где начинался изгиб клюки. Дерево было совершенно сухое и потемневшее от солнечного света и дождей.

Изгиб посоха завершался крюком, которым удобно было цеплять животных за задние ноги. Нижний конец был усилен железным наконечником. Крис поставил посох в песок. Он доставал ему почти до лба.

Овца заблеяла и прижалась к стене. Внезапно мастино, раскрыв пасть, сделал рывок.

Мощное тело всеми своими семьюдесятью килограммами обрушилось на овцу. Массивный загривок собаки закаменел, и ноги овцы задергались под его свинцово-серым телом. Раздался хруст, и овца обмякла в пасти зверя.

— Вы не защищаете ваши стада. Вы плохой пастырь.

Марвин стоял на краю ямы, держа во рту свисток для собак. Он осклабился и окинул животных сверкающим взором. Свистнул, и мастино тут же выпустил овцу.

— Зарентин, что вам известно о костях? Почему папа хочет их заполучить? Какая тайна с ними связана?

— Спросите у папы!

Марвин шевельнул губами.

Мастиф вскочил. Дрогнули пластичные рельефы мускулов под шкурой песчаного цвета. Крис щучкой прыгнул в сторону и ткнул животное железным наконечником пастушьей палки.

Лязгнувшие челюсти мастифа промахнулись на какой-нибудь сантиметр. Но и удар палки тоже пришелся неточно. Железный наконечник соскользнул с каменных мускулов зверя, как с панциря. Зверь приземлился в песок, повернулся и изготовился для нового прыжка, но, однако, уже в движении затормозился и сел на задние лапы.

— Ваша очередь следующая, — Марвин свистком остановил новую атаку мастифа.

— Я ничего не знаю! — крикнул Крис, втыкая посох в песок.

— Будьте же пастырем хотя бы самого себя!

Марвин вытянул губы трубочкой, приставил к ним собачий свисток и неслышным для человеческого уха звуком дал собаке команду к новой атаке.

Мастиф прыгнул.

Беззвучно.

Крис в то же мгновенье метнулся в сторону и вперед, присев при этом и направив палку вперед и вниз.

Железный наконечник был нацелен на могучую грудь зверя, который уже не мог изменить направления прыжка.

Острие вонзилось в грудную клетку. Рука Криса вибрировала от напряжения столкнувшихся противодействий. Он выпустил палку и бросился в сторону.

Палка изогнулась, но железный наконечник все-таки нашел свой путь в сердцевину плоти зверя, и палку вгоняло все глубже, пока она не треснула под весом тела.

С разверстой пастью мастиф пролетел мимо Криса, царапнув его своей жесткой шерстью. Падая, Крис услышал, как когти разрывают ткань рубашки, вонзаясь ему в плечо. Мелькнула свинцово-серая шкура мастино, и перед глазами возникла его пасть. Ряд зубов поблескивал слоновой костью. Шок где-то в мозгу прервал избыточный поток раздражителей.

Словно издалека он увидел морщины на шкуре массивного тела. И зубы метнулись к его беззащитному горлу.

* * *

— Вперед! Под церковь! Атакуем!

Жан Сантерье и Виктор Фэйвр мчались по ступеням колокольни вниз, а главный инспектор Камбре наблюдал за происходящим через инсталлированные миникамеры.

Они добежали до нефа, там мерцали свечи, и громкие звуки органа наполняли церковь.

Они продолжали стремительный спуск. Перемахнули через последние ступени и замерли, пригнувшись и приготовившись к прыжку.