Код Розы

Их наконец-то перевели из тесного Одиннадцатого корпуса, где не было даже окон, в новый Одиннадцатый А. Здесь имелся даже настоящий кондиционер, но сегодня он сел на мель, как сказали бы моряки, и жара в помещении стояла просто невыносимая. Маб чувствовала, как по спине течет пот, а девушкам из Морского корпуса в их щегольской форме с латунными пуговицами приходилось совсем тяжко.

– А почему бы и нет? – ухмыльнулась она в ответ. – Кто нас увидит? – Остальные девушки неуверенно засмеялись, но сегодня Маб искрилась беззаботностью и счастьем. Завтра она увидится с Фрэнсисом, и они вместе проведут в Кезике целых три дня. – Давайте немного пошалим! – Стянув через голову пропотевшее платье и прилипшую к телу комбинацию, она повесила их на гвоздик и удовлетворенно раскинула руки, оставшись в одном бюстгальтере и трусах: – Вот так куда лучше!

– Ну тогда я с тобой. – Стивенс начала расстегивать пуговицы на форме, и вскоре все они разделись и вернулись к машинам в одном белье.

Маб бережно разделила пинцетом тоненькие проводки в барабане, подключила разъемы согласно новому меню и похлопала «Агги» по боку: «Ну, поехали, сварливая ты корова». Запустив машину, она впервые не чувствовала раздражения от начавшегося клацанья и гудения. Теперь это были уже далеко не единственные «бомбы» Парка: в БП получали столько шифровок, что прежние немногочисленные машины не справились бы. Да и опасно держать всю аппаратуру в одном месте, рискуя, что один-единственный авианалет выведет из строя всю дешифровальную службу Британии. Девушки из Морского корпуса говорили, что теперь оснащенные «бомбами» станции устроены и в поместье Адсток, и в Уэйвендоне, и в Гейхерсте. Интересно, работают ли их тамошние коллеги в одних трусах, подумала Маб.

Когда они уже начали одеваться, готовясь сдать смену, в дверь проскользнула с несчастным видом молоденькая девушка из Морского корпуса.

– Ты чего такая унылая? – спросила Маб.

– Кто-нибудь из вас знает кадета Бишоп? – выпалила девушка. – Она с летной базы в Чиксэндсе.

– Я помню ее с подготовительных курсов в Данбартоншире, – отозвалась одна.

– Ее отсылают домой. Все так ужасно… – Девушка понизила голос: – У нее родился ребенок. Она встречалась с американским офицером. Похоже, была уже на шестом месяце и пыталась это скрыть. До прошлой ночи. Прошлой ночью он… родился. Или что-то еще случилось. В общем, он оказался мертвым, и она попыталась с-спрятать его в ящике к-комода… И я слышала, как офицеры это обсуждали, абсолютно равнодушно, просто болтали всякое насчет распущенных н-нравов…

Она разрыдалась. Маб обхватила себя за плечи, внезапно почувствовав, как мороз бежит по коже, несмотря на удушающую жару.

– Чертовы мужики, – сплюнула одна из девушек. – Ей-то в Морской корпус уже не вернуться, а что будет с парнем, который сделал ей младенца?

– Не пройдет и недели, как начнет охмурять следующую, – мрачно усмехнулась Маб. – Знаете ведь присказку: «Тот же янки, та же песня».

Она не была знакома с Бишоп, но эта новость омрачила ее безоблачное настроение. На следующее утро, уже в поезде, Маб ни разу не смогла заставить себя улыбнуться, пока не спустилась с подножки в привычную для Озерного края морось и не увидела Фрэнсиса. Он прислонился к станционной стене, надвинув шляпу на один глаз, а когда поднял взгляд и увидел ее, то застыл как вкопанный. Маб стояла на перроне, позволяя ему хорошенько рассмотреть себя; пассажирам приходилось ее обходить. Она прочесала весь Лондон в поисках этой шляпки из светлой соломки, с васильковой лентой вокруг тульи и шелковой вуалеткой, как можно более похожей на шляпку, которую выбрала та давнишняя девушка в парижском магазине в 1918 году. В итоге потратила уйму денег и ни капельки о том не жалела. Маб подняла подбородок, поправила шляпку, будто стоя перед воображаемым зеркалом, и изогнула брови. К тому времени, как он закончил ее целовать, шляпка успела слететь с ее головы и унестись с порывом ветра на другой конец станции.

– С источником поэтического вдохновения так не обращаются! – упрекнула мужа Маб, возвращаясь со сбежавшей было шляпкой.

– И как тебе только удалось найти ту самую? – Он бережно водрузил шляпку на голову жены.

– Пришлось терпеть, пока одна за другой лондонские модистки закатывали глаза на словах «легкая такая вуалька». Ну что тебе стоило поточнее запомнить подробности, когда ты решил навечно запечатлеть в своей памяти эту сцену? – Маб взяла его под руку. – Вот если бы ты написал, скажем, о вуалетке в крапинку или о густой сеточке, мне пришлось бы куда легче.

– И не подумаю отрекаться от «легкой такой». А вообще я ничего не смыслю в дамских нарядах. Поехали скорее в гостиницу, там я освобожу тебя от твоего.

«Я этого не заслуживаю, – подумала Маб, когда они упали на кровать. – Не заслуживаю его». Она всегда собиралась быть хорошей женой и считала, что это означает чистый дом, вкусную еду, теплую постель, – но как отвечать на такое? Этот тихий, умопомрачительный прилив преданности? Как его заслужить?