Код Иуды (СИ)

  «Вопрос, - заверил его Хоффман, - не возникает, потому что здесь нет никакой уловки».

  «Но кажется странным, что должностное лицо Красного Креста должно быть посвящено в такие секреты, как эта», - постучал пальцем по карману пальто, на котором было указано местонахождение базы для манекена.

  «Вы забываете, что люди доверяют Красному Кресту свои секреты. Они даже не подозревают, что выпускают их из сумки ».

  «Я так полагаю». Фон Клауса это не совсем убедило. «Неосторожный разговор стоит жизней. Думаю, в Британии есть плакаты на этот счет ».

  «Но люди не обращают на это особого внимания», - сказал Хоффман.

  Фон Клаус встал. «Просто из интереса, - сказал он, - что вы собираетесь делать со всеми этими деньгами?»

  - Считай, - сказал Хоффман.

  *

  Час почти истек. Еще две минуты до того, как он должен был позвонить Бауэру. Хоффмана почти наверняка не было в отеле и его не было в квартире, потому что хозяйка не лгала - австриец с тонким лицом умел улавливать истину.

  В страхе он подошел к телефонной будке на Ларго-ду-Карму. Он не сомневался, какая судьба ожидает его в Берлине; вопрос заключался в том, стоит ли сделать перерыв до прибытия в аэропорт Синтры.

  Еще одна минута.

  Никаких следов Хоффмана.

  Он набрал номер посольства.

  Бауэр сказал: «Где он?»

  Австриец с тонким лицом сказал: «Он только что завернул за угол Ларго-ду-Карму и направляется к своей квартире». И был он так радостен, что немного пошутил: «А ты что-нибудь знаешь? Он действительно на нашей стороне - у него есть копия Сигнала ».

  *

  22 ноября 1940 года, в день, когда греки нанесли сокрушительное поражение итальянцам у Корицы, высоко над южным побережьем Британии был замечен немецкий разведывательный самолет. Два дня спустя три бомбардировщика Ju 88 в сопровождении истребителей «Мессершмитт 109» сбросили 15 000 фунтов бомб на замаскированную установку в двух милях от морского курорта Литтлхэмптон и вокруг нее. Инсталляция была разрушена, и в течение нескольких недель домовладельцы в этом районе могли пополнять свои запасы угля кусками расколотой фанеры.

  В Новом году, передавая информацию, собранную британскими криптоаналитиками Ultra, Хоффман смог убедить Сталина в том, что благодаря контактам в Лиссабоне он проник во внутренние святилища рейхсканцелярии. Используя Кодекс Иуды, он ожидал, среди прочего, отправки самолетов Люфтваффе в Италию и назначения нового командующего немецкой армией в Северной Африке. Командующего звали Эрвин Роммель.

  ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

  «Но почему Кодекс Иуды ?» - спросила Рэйчел Кейзер.

  «Пора, - подумал Хоффман. Был февраль, и он три месяца ждал, чтобы она начала выяснять подробности его метода общения со Сталиным.

  'Почему нет?'

  Он нажал «Победу V» - три точки и тире - на передатчике, на котором под наблюдением Рэйчел он практиковал морс в квартире, которую она приобрела, с видом на парк Эдуардо VII. Дождь, хлынувший по пустынному парку и брызнувший в окно, добавил морзе свою татуировку.

  'Я не знаю. Просто это звучит так по-библейски ».

  «Иуда… предательство… мы ведем коварное дело, ты и я».

  'Это не вся причина, не так ли?'

  Так она могла пронзить маленькую неправду, которую он произносил; хотя между ними больше не было физической любви, понимание все еще оставалось; и юмор, наверное, если бы была возможность. Что, если бы она почувствовала большую неправду, которую он мог бы совершить?

  Она встала с подоконника и побродила по маленькой квартирке. Он был старый и, несмотря на новую краску, немного затхлый; она не пыталась его омолодить; вместо этого она установила зеленые растения, пару пятнистых зеркал и шезлонг с разбросанными подушками цвета мха. «Никогда не борись со старением, - сказала она, - просто адаптируйся».

  Но вот мы, подумал он, даже не заботясь о молодости.

  - Хотите чаю?

  Он покачал головой, меняя свое прикосновение к передатчику, как она его учила, чтобы эксперты не смогли его идентифицировать. «Твое прикосновение может быть таким же отличительным, как у пианиста», - сказала она ему.

  Почему она так долго не заставляла себя прощупывать его? Его все еще использовали - у него не было иллюзий по этому поводу - и он мог подумать, что она сделала бы своим делом узнать, как он разговаривает со Сталиным, если что-то пойдет не так.

  Однажды, конечно, она узнала бы в постели. Но это было до Синтры. Прежде, чем она рассказала, что весь прекрасный роман был спланирован.

  Она пошла на кухню и под потолком, завешанным сушеными травами, заварила чай. Ее голос раздался через служебный люк: «Вы говорите, что мы занимаемся предательством; Я не согласен. Если мы кого-то предаем, так это врага.

  А мы сами?

  Он оставил передатчик и сел на подушку, которую она освободила. Одинокий мужчина и его собака шли через узоры карликовых изгородей, спускавшихся к статуе маркиза де Помбала, их фигуры искажались каплями дождя на окне.

  День за днем ​​Хоффман был вместе с ней в этой комнате, изучая свое новое ремесло, которое они эвфемистически называли коммуникацией. И они едва коснулись рук. Это было смешно, наивно, неестественно; это тоже была сила.

  Предположим, она все еще не обманывала его?