Код бикини (СИ)

- Ну да. С этого все и началось. Отец вместе с ним сидел в Бакинской тюрьме. Там он и набил будущему вождю народов на плече синий скалящийся череп. Вообще-то, папаша мой по уголовной статье сидел, но Коба его в политические перековал. Потом они вместе в нарымской ссылке парились, вмести бежали. Да вы, небось, слышали про известного большевика М. из ближайшего сталинского окружения? Я-то фамилию матери всю жизнь ношу от греха подальше.

- Почему от греха?

Сима неторопливо затянулась, держа тоненькую сигарету большим и указательным пальцем.

- Потому что дружить с людоедом можно только до тех пор, пока он не проголодается. Когда отец стал слишком заметной фигурой в партии, Сталин его расстрелял. Как и многих других своих старых корешей. Но это было уже позже, перед войной. А до этого они, так сказать, дружили. У них даже дочери родились в один год - Светка Аллилуева в феврале, а я в мае двадцать шестого. И матерей наших в один и тот же тридцать второй год не стало - моя мамашка от туберкулеза преставилась, а Надежда Сергеевна застрелилась, как говорили, от приступа мигрени. Вы можете себе представить, чтобы люди стрелялись из-за головной боли? Как бы сильно голова ни болела? Так или иначе, нас со Светкой одни и те же няньки воспитывали, еще те бонны старорежимные, и я у них многому научилась, прежде всего языкам. С отцом виделась редко, когда он с кучей подарков приезжал в отпуск. В один из таких наездов отец и показал мне как татуировать. Ну, как других детей учат вязать или выжигать по дереву. Я сразу же увлеклась, хотя тогда это нужно было скрывать. Потом отца расстреляли как врага народа, а меня пристроили в семью генерала К. Тогда он, правда, еще полковничьи погоны носил. Своих детей у них с Софьей Вениаминовной не было, и они взяли двух сирот - воспитанниц: меня и Груню Сивашову - смышленую деревенскую девчонку.

Сима закончила прогулку по комнате и с помощью Алика, кряхтя, забралась на кровать.

- Кажется, я слышал про этого генерала, - наморщил лоб Алик. - Что-то связанное с катапультами для военных самолетов.

- Умница, - одобрительно кивнула Сима. - Сейчас я расскажу, как именно он был связан с этими самыми катапультами...

Глава II. Пир победителей.

О юных годах генерала К. Симе было известно немногое. Незадолго до революции оставшегося без отца подростка взял в подмастерья известный петербургский ювелир. Мать К. окончательно спилась, и ювелир поселил его у себя дома, кормил, одевал, откладывал для него деньги в банке. По утрам четырнадцатилетний К. ходил в школу, а после обеда учился раскатывать кольца и вязать цепочки, собираясь в будущем зарабатывать этим ремеслом на хлеб. Но в семнадцатом году юноша проникся пафосом революционных вихрей и в силу своего пролетарского происхождения воспылал к угнетавшему его хозяину классовой ненавистью.

Это святое чувство вскоре нашло свое практическое

воплощение. Морозным декабрьским днем к ювелирной лавке, подметая обледеневшими клешами мостовую, подошли революционные матросы. Придерживая бескозырки и задевая широченными плечами за дверные косяки, они спустились в полуподвал мастерской и без лишних предисловий объявили, что все ценности экспроприируются на нужды рабоче-крестьянской Красной Армии. При виде матросов К. ощутил в груди холодок восторга, осознавая свою причастность к происходящей на его глазах революционной смене общественно-экономических формаций. Не обращая внимания на отчаянные знаки побледневшего ювелира, он самолично показал матросам потайной сейф с ценностями. Немного неприятно было видеть, как пытавшемуся защитить свое добро хозяину проткнули штыком живот, но зато юный К. обрел новых, классово близких друзей. Они забрали его с собой и, в конечном счете, вывели на ту дорогу, по которой он добрался до высот головокружительных.

Матросы определили молодого К. воспитанником в Морской корпус, но уже в восемнадцатом году кадетские корпуса упразднили, и юношу отправили в Омск на ускоренные военно-инструкторские курсы по подготовке командного состава РККА. После курсов возмужавший К. был зачислен в училище войск НКВД и вступил в партию большевиков. Ему почти не довелось поучаствовать в гражданской войне, зато после прихода к власти Сталина наступил его звездный час. К. без устали боролся с многочисленными врагами народа, проникшими в военную, гражданскую и крестьянскую среду.

В тридцать втором году он узнал из газет об убийстве Павлика Морозова, ассоциативно вспомнил собственную историю с ювелиром, и классовая ненависть вспыхнула в нем с новой силой. К. выступил с докладом на совещании комсостава РККА с предложением в ответ на убийство пионера-героя развернуть беспощадную борьбу с кулачеством. Доклад был замечен руководством, инициатива была одобрена и дошла до самого Сталина. К. получил очередное звание и широкие полномочия по искоренению врагов народа всех мастей.