Код бикини (СИ)

- Именно богиней бы и сочли. Не зря в древней Греции было так много ритуальных татуировок, посвященных разным богам. Ты, Алик, лучше помолчи. Невежество прощается только женщине.

Алик снова взглянул на часы - Мила, как всегда, запаздывала. Он вздохнул и принялся прибирать Симину спальню. В обстановке комнаты не было единого стиля. Несколько старинных гобеленов в дорогих рамах зеленого дуба соседствовали с дешевой сборной мебелью из прессованных опилок. При чудовищном транжирстве на пустяки, на вещи эфемерные, Сима была скупа, когда дело касалось предметов фундаментальных, призванных служить десятки, а то и сотни лет. Вообще говоря, дело было не в скупости. Ее пугала их удручающая незыблемость, гарантированное долголетие, заведомая способность просуществовать дольше свой хозяйки.

'А как же картины и гобелены? - пытался уличить ее в отсутствии логики Алик. - Они ведь тоже из разряда вещей долговечных?' Симу, однако, мало заботила последовательность собственных силлогизмов. 'Не сравнивай большое с неизмеримым, - говорила она. - Искусство не долговечно, оно просто вечно. Не страшно сознавать, что твое существование ограничено несколькими десятилетиями. Нет смысла сравнивать миг собственной бренной жизни с вечностью искусства. Но думать о том, что твоей мебелью будут пользоваться еще несколько поколений неизвестных представителей двуногих, населяя их своей одеждой, запахами, а то и насекомыми - довольно противно. Пусть уж лучше все мое барахло вынесут в положенный богом срок вслед за мной на свалку.'

Исключение составляла лишь супердорогая немецкая кровать с водяным матрасом и системой регулируемого подогрева. При Симином прогрессирующем артрозе это было суровой необходимостью. Впрочем, для своих восьмидесяти девяти лет она чувствовала себя вполне сносно.

В прихожей раздался звонок.

- Милочка! - оживилась Сима.

На пороге возникла пухлая девушка в мокром розовом плаще.

- А вот и я! - воскликнула она и радостно засмеялась во весь рот. Сразу четыре ямочки ожили на ее обильно разрумянившихся щеках. Поднявшись на цыпочках, она чмокнула Алика в подбородок, вольно тряхнула крупно завитыми каштановыми волосами, и от нее во все стороны полетели дождевые капли.

- Что ты отряхиваешься, как собака! - проворчал Алик. - Лучше бы не опаздывала...

- Фу, какой ты грубый, - Мила надула губы и повернулась к

нему спиной. - Сними с меня плащ!

- Милочка, ты куда провалилась? - прокаркала из спальни Сима. - Меня сегодня кто-нибудь думает чаем поить?

- Бегу, Серафима Аскольдовна! - Мила, проворно переобувшись, устремилась на зов.

Алик взялся за куртку.

- Какая я тебе Серафима Аскольдовна? - услышал он Симин голос. - Бери пример с Алика - называет меня на ты и по имени и ухом не ведет. Как молодой пародист увядшую эстрадную примадонну. Вполне в духе времени. Кстати, Алик, ты уже уходишь? Оставайся на чай.

- Оставайся, оставайся, - подала из кухни голос Мила. - Все равно в такой ливень никакой дурак не будет с тобой в парке в шахматы играть.

- В шахматы? - недоуменно подняла брови Сима. - Охота же людям тратить время на подобную ерунду! Я думала, он на свидание опаздывает.

- Какие там свидания! - рассмеялась Мила, внося в спальню дымящийся поднос. - Наш мальчик занят исключительно наукой.

На пороге спальни появился рассерженный Алик.

- Кто тебя просит... - начал было он, но Сима прервала его энергичным жестом.

- Не опускайся до спора с женщиной, Алекс. Лучше докажи на деле, что ты в состоянии развлечь двух леди светским разговором.

- Шутить изволите, мадам? Где ж это видано, чтобы женщинам можно было что-то доказать? Тем более, если они леди?

- Алик, не остри, - благодушно рассмеялась Сима. - У тебя это хреново получается. Хотя местами забавно. Короче, mein Schatz, посидишь сегодня с девчонками или нет?

- Ладно, уговорили... - проворчал Алик. - Интриганки, блин.

- Ну спасибо, уважил, - Сима поудобнее устроилась в постели. Тогда, дорогой, сооруди-ка нам к чаю чего-нибудь хорошо выдержанного. А ты, Милочка, расчеши пока мои буйны кудри, битте. Сходи, голубушка, за моей любимой щеткой, не поленись.

- Как вам не больно таким дикобразом расчесываться? - Мила вернулась из ванной с овальной, похожей на растопырившего иглы ежа щеткой. - Она же голову чуть не до крови раздирает.

- Ничего ты не понимаешь, - подняла палец Сима. - Эта щеточка так мозги прочищает, что вдвое быстрее соображать начинаешь. Хотя по правде сказать, если в голове извилин нет, то никакой массаж не заставит их шевелиться...

Пока Мила расчесывала Симу, Алик залез в буфет, и на низком, напоминающем по форме почку стеклянном столике рядом с чайником появилась початая бутылка 'Камю' и нарезанный лимон.

- Симочка Аскольдовна, а как вы стали тату-художником? -

Мила подняла чайник, и дымящаяся янтарная струя потекла в полупрозрачную фарфоровую чашку.

- Издалека подъезжаешь. Хочешь себе на заднице розочку наколоть? - ухмыльнулся Алик, разливая коньяк в пузатенькие бокалы.