Код бикини. Часть 2 (СИ)

- Н-нет... - Алик споткнулся о неровную брусчатку и едва не упал.

- Вот ты и струсил. А зря. Грязь секса легко смыть в д'yше. Грязь в душ'e может оставаться всю жизнь. Как стойкая инфекция.

- А что если ее того...

- Чего того?

- Произвести оперативное вмешательство. Ты же хи-рург.

- Операция по иссечению души... - задумчиво сказала Рената. - По латыни это звучало бы как анимотомия. Мо-жет, ты и прав... С точки зрения медицины, послеопераци-онный рубец гораздо безопаснее постоянного источника инфекции.

- Всю душу не надо, - запротестовал Алик. - Только пораженную часть.

- С этим как раз закавыка, - печально улыбнулась Рената.

- Какая закавыка?

- Женская душа, конечно, не является жизненно необ-ходимым органом, но на части не делится. Ее можно удалить только целиком. Как матку.

Солнце скрылось за огромным, в полнеба, фиолетовым облаком, и сразу стало ясно, что до настоящего тепла еще

далеко. Рената зябко поежилась и надела свитер.

- Знаешь, дорогой, - сказала она неожиданно, - мы с тобой расстанемся прямо здесь и сейчас.

- Почему? - спросил Алик ошарашенно.

- С тобой все как-то непросто, непонятно, мучительно, одним словом - по-русски. Я даже не знаю, зачем ты прие-хал и чего тебе от меня нужно. Я только начала приходить в себя, а ты опять всю меня взбудоражил. Хватит, не хочу бо-льше.

Алик промолчал, наткнувшись на непроницаемый взгляд оливковых глаз.

Поезд летел на юг сквозь чернильный сумрак полей и

вспыхивающие в преддверии ночи желтые огни прирейн-ских городков.

"Ты дура, - выстукивал Алик эсэмэску для Ренаты. - Все твои рассуждения о хирургии души не стоят... - он задумался над сравнением и быстро нашелся, - не стоят сведенной татуировки. Вчера она была, а сегодня нет. Ты просто упиваешься своими страданиями, хотя должна сказать спасибо Грете за то, что она избавила тебя от твоего казановы. Все твои тонкие переживания - чистой воды идеализм. Это ты не знаешь, чего хочешь..."

Алик случайно отправил неоконченный текст. Его требовалось завершить какой-то сильной фразой, убеди-тельным силлогизмом, в крайнем случае - горьким упреком. Однако запал прошел вместе с отлетевшей эсэмэской, и фраза не клеилась. К тому же, поезд начал приторма-живать перед станцией. "... а не я." - отправил Алик вдогонку квинтэссенцию обуревавших его чувств и выскочил на платформу.

- Ну и сколько ты собираешься ее обхаживать? - раздраженно спросила Мила.

- Не знаю, - Алик, сидя за кухонным столом, сосредо-точенно крошил в пальцах апельсиновую корку.

- А почему с Миркой быстро получилось? С Ашхен?

- Ты еще про Эстер спроси, - насупился Алик. - Рената не такая.

- Да что ты говоришь! И какая же она?

- Она красивая, - задумчиво произнес Алик.

- О господи! - всплеснула руками Мила. - Этого еще не хватало. Ты понимаешь, что мы на финишной прямой?

Алик кивнул.

- Ты помнишь, сколько нам светит за это денег?

Алик не успел ответить. В прихожую ввалился Загреб-ский. С его бороды падали тяжелые капли.

- Как успехи? - весело спросил он. - Крепость пала?

- Загер, прекрати пошлить, - поморщился Алик. - Ме-жду нами ничего не было.

- Наш мальчик, кажется, некстати влюбился, - мрачно вставила Мила.

- Почему же некстати? - искренне удивился Загреб-ский. - Так даже легче до сути добраться...

- Заткнись! - голос Алика взлетел до фальцета. - Не смей так о ней говорить!

- А что я такого сказал? Ренатку по-любому надо до-жать. И если у нее там чисто, то переключишься на эту козу Ингу. Надеюсь, я к этому времени ее найду...

Алик выскочил из-за стола, грохнув табуреткой.

- Алька, погоди, - схватил его за плечи Загребский. - Я ж ничего такого не имел в виду. Просто задачу прооптими-зировал. Использовал метод ранжирования промежуточных проблем...

Алик дернул плечами, освобождаясь от рыжих волоса-тых лап.

- Представляешь, если отметина все таки у Ренатки? - не унимался Загребский. - Это же готовая богатая неве-ста...

Алик резко развернулся и схватил не в меру разговор-чивого бородача за отвороты куртки.

- Если ты сейчас не заткнешься, - выкрикнул он, дав петуха, - я тебе морду набью, понял?

Он натянул куртку и вышел, хлопнув дверью.

- Кажись, и вправду влюбился, - Загребский озадачен-но примолк.

- Короче! - Мила поднялась со стула. - Раз эта хирурги-ня гейдельбергская целку строит, значит надо срочно разы-

скать Ингу. Загер, на тебя вся надежда.

Среди ночи Алик услышал тонкое козье блеяние, озна-чавшее получение свежей эсэмэски. Он торопливо схватил телефон и озадаченно прочел всплывший в рамочке текст: "Согласна с двумя первыми словами. Все остальное - чушь."

Наутро Алик столкнулся с Загребским на выходе из общежития.

- В Гейдельберг собрался? - проницательно спросил бородач. - Понимаю... Ночные разговоры с самим собой рождают массу вопросов, на которые хочется получить не-медленные ответы.

- Не знаю, - вздохнул Алик. - Не уверен, что мне во-обще светит какой-то ответ после ночного текста.

- Какого текста?

Алик молча протянул Загребскому телефон.

- Мдаа... И что же тебя смущает?

- Как что? Она считает, что я несу чушь.

- Правильно считает. Но разве ты не понял главного?

- Какого главного?