Код бикини. Часть 2 (СИ)

но.

- Давай попробуем, - хозяйкой гостиницы владело возбуждение актрисы после успешного спектакля. - Хотя на мою жопу у вас вряд ли что-нибудь найдется.

В спальне Мила разложила на огромной кровати разноцветное белье. Астрид сбросила рубашку и бюстгальтер, обнажив не тронутое загаром тело. В отличие от бедер, грудь у нее оказалась обычного размера. "Двоечка, - мелькнуло в голове у Милы. - До моей четве-рочки, как до Луны". Астрид выбрала розовый атласный лифчик с передней застежкой. Он оказался ей впору.

- Как сидит плотно, - женщина снизу подтолкнула гру-ди. - А можно еще один? - спросила она, хорошея от жад-ности.

Мила кивнула. К розовому бюстгальтеру добавился его лиловый собрат с маленьким пунцовым бантиком посере-дине.

- Тоже хорошенький. Кролик как увидит - удержу не будет, - довольно улыбнулась Астрид. - А что там с трусиш-

ками?

Мила достала самые большие, занимающие полкро-вати "трусишки", переставила крючки на последние петельки и растянула их на руках, словно делала упраж-нения с эспандером.

Астрид стянула с циклопического зада пламенеющие лосины, и освобожденные ягодицы стекли вниз, обретя форму гигантской груши. Она энергичными движениями размяла затекшие ноги и повернулась к Миле.

- Я готова!

Мила скользнула взглядом по уютно лежащим в лило-вых чашках грудям Астрид, по ее торсу, вставленному в бедра, как букет в пузатую вазу, по пупочной впадине и остановилась на широком треугольнике лобка. Он был так же неомраченно бел, как и окружавшие его безбрежные чресла, лишь посередине кокетливо змеилась тонкая невы-бритая полоска.

Мила подавила вздох.

- Чего вздыхаешь? Загер сам бородищей зарос и тебе бриться не позволяет? Предпочитает джунгли непроходи-мые? - засмеялась Астрид.

Она с сомнением оглядела уникальный предмет туале-та и принялась натягивать его на контрабасные бедра.

- Загер тут ни при чем, - поморщилась Мила. - А инти-мные стрижки я и впрямь не люблю. Предпочитаю малень-кие тату в разных местах.

- Терпеть не могу татуировок, - Астрид, пыхтя, тащила "трусишки" вверх. - Накалываешь - платишь, сводишь - платишь... Выброшенные деньги. Был у меня на плече тар-акан оранжевый - еще со времен "Агрип-шоу", так его по-койный Гюнтер вывести заставил. Строгих правил был муженек...

Вначале дело шло довольно споро, но на середине бедер процесс замедлился. Женщины совместными усили-ями по сантиметру продвигали резинку вверх.

- Уф, не могу больше. Давай передохнем, - Астрид стояла посреди комнаты со стянутыми резинкой, словно сросшимися в русалочий хвост ногами.

Скрипнула дверь. Астрид подняла голову и увидела курчавую бороду, отливавшую красной медью, как купол колокольни. Загребский, заполнив громоздким телом двер-ной проем, пристально разглядывал ее все еще открытый взорам белый треугольник с вьющейся посередине полос-кой. Из-за его плеча выглядывала кроличья мордочка юного бармена.

- Загер, пошел вон! - закричала Астрид.

Она судорожно рванула трусы вверх, ткань треснула и распалась на два живописных лоскута.

При виде этого зрелища, бармен проявил недюжинную активность. Он оттолкнул Загребского, сбил с ног стоящую на пути Милу и совсем не кроличьим, а вполне ягуарьим скоком бросился на обнаженную патронессу. Неудачливые коммивояжеры ретировались в коридор.

- Надо бы оставшиеся образцы забрать, - Мила кивну-ла в сторону закрытой двери.

- Пусть это будет ей за валлис и кирш, - сказал Загреб-ский, прислушиваясь к толчкам за стеной. - Спишем на представительские расходы.

Когда компаньоны спустились в столовую, старики в малиновых жилетах азартно играли в карты. Старинные воскресные традиции брали верх над ультрасовременными экстравагантными развлечениями, привнесенными чуже-странкой в налаженный веками быт швейцарской деревни.

В это время на другом конце батюшки-Рейна Алик открыл глаза. Сквозь неплотно закрытые шторы в комнату пробивалась полоска серого света. Рядом, свернувшись калачиком, спала Ашхен. Ее лицо скрывали рассыпавшиеся по подушке черные кудри.

Алик осторожно покрутил головой. Шея поворачива-лась с легким хрустом, словно между позвонками перекат-ывались невидимые песчинки. В паху по-прежнему ныло, но боль была терпимой. Выздоравливающий сдвинул одеяло и обнаружил себя лишенным какой-либо одежды. Он свесил ноги с кровати и повел глазами. В маленькой ком-нате царил беспорядок, однако его одежда и белье были аккуратно сложены на стуле. Алик опустил голову и с отвращением увидел на бедре зеленые разводы неясного происхождения.

Молодой человек осторожно поднялся, отыскал дверь уборной и долго мочился изумрудной струей. Вернувшись в комнату, он сразу же столкнулся с маслянистым взглядом волоокой гурии. Ашхен сидела в кровати с распущенными волосами в ворохе оборок и кружев. Из батистовой пены весело помахивал клешней оранжевый скорпион. Алик при-крыл ладонью низ живота.

- Тебе еще больно, им сирели*? - томно спросила гу-рия.

- Не очень, - пробурчал Алик и потянулся к одежде.

- Подожди! - Ашхен протестующе замахала рукой. - Не