Книга Кораблей. Чародеи (СИ)

— Не надо, — и криво улыбнулся. — Похоже, Иса на мышиных хвостах все же сэкономила.

Талька поперхнулась и закашлялась:

— Меня сейчас стошнит.

— Хватит прикидываться! — рявкнула я на нее. — Бегом за Сингардом!

— Госпожа Триллве, я сбегаю! — Люб выбрался из бассейна. С мальчишки ручьем стекала вода, а на конопатом лице сияли восхищение и готовность помочь. — Я такой боевой девицы, как вы, еще не видел!

И прежде, чем сестра и князь испепелили его взглядом, вылетел за двери.

Я подхватила падающего жениха, а Талька, не долго думая, зачерпнула и выплеснула на нас кубок воды.

— Ой-е! — Одрин резко сел, ощупывая совершенно мокрую повязку на макушке:

— Сандра, это что, месть?

— Это помощь. Меня так всегда в чувство приводят…

Она прикусила язык, чтобы не сболтнуть, кто и где, но, судя по алеющему лицу, там явно был замешан Алиелор Сианн. Я посочувствовала рыжей: это как же трудно врать, когда так бурно краснеешь!

Тут в термы ворвался Люб, все еще мокрый и страшно довольный:

— Привел!

Лилейный снова схватился за виски.

— Что, худо? — дедка Сингард, кряхтя, опустился рядом с ним на колени, щупая лоб. Люб присел рядом:

— Это просто укрепляющее зелье перестало действовать, правда? А хотите, мы украдем еще?

— Сумку давай! — лекарь бесцеремонно стянул торбу со снадобьями, болтающуюся на тощем плече Любова чада, и принялся копаться в ней, шурша и звякая.

— Вымя жабы… Вы бы, князь, еще красавки[17] тяпнули… Выпейте это… и это… по очереди.

Он сунул Мадре два совершенно одинаковых пузырька.

— Еще раз, мэтр, медленно! — рыкнула я. — Первый дайте мне, а второй сами держите. Вы же не хотите его отравить!

— А стоило бы.

Дедка отнял у меня пузырек и сунул другой:

— Не тот. Вот этот.

Я зубами сковырнула пробку.

— Добрый вы, Сингард… — печально процедил Мадре.

— Да, я очень добрый. Пейте.

Талька принюхалась:

— Водорост с Гнилого болота. Этим не отравишься…

Сингард, поглядев на нее, хмыкнул.

— Весь? — уточнил Одрин, наученный горьким опытом.

— Звезды с вами! По глотку, — замахал на него лекарь. Повернулся к Любу: — А ты иди переоденься, внучек.

— Ага, счас, — Люб тихонько вздохнул и тронул меня за рукав. — Госпожа Триллве…

— Что?

— Талька говорила, вы четверых ордальонов уложили. А мне не покажете? Ну, как мечом работать. Пока папы нет.

— А мне? — вскинулась Талька. — Я тоже хочу!

— Кстати, — дедка Сингард снова полез в свою объемистую торбу и вытянул оттуда изящный кинжал с бирюзой в навершии, отнятый мной у Торуса. — Держи свою цацку, ты ее у меня забыла. А за мечом придешь сама, я не нанимался железяки таскать.

Одрин схватился за второй пузырек.

— Триллве, не вздумай, ты ранена! Я тебя запру! Дай сюда!

Уж кто бы говорил! Беловолосое недоразумение с пробитым черепом. Я подмигнула Любу и отдала жениху кинжал. Пузырек выпал из руки Одрина, расплескивая содержимое. Сингард возмущенно каркнул. Талька отодвинулась.

— Я сейчас приберу! — Люб принялся вытирать зеленую лужу полотенцем. Ох, и огребет он от Виолет.

Мадре смотрел на кинжал, как на привидение. До половины вытянул из ножен.

— Откуда он у тебя?

— У Торуса отняла. Не могу я безоружной ходить, мое все пропало. Может, надо было его Сианну отдать? Прости, не сообразила.

Я глубоко вздохнула.

— Торус — это который сын Исы; который Тальку бил, да? — конопатый выпустил полотенце и сжал кулаки.

— Это кинжал Тавви, матери Сианна.

Меня охватило жгучее желание провалиться сквозь землю.

— Я подарил его ей в день свадьбы, и Тавви с ним практически не расставалась. Даже когда ушла… к другому, — говорил Одрин тихо. — А когда умерла — кинжала при ней не было. Откуда он мог оказаться у Торуса?

Сингард пожал тяжелым плечом:

— Перестаньте задавать риторические вопросы, князь. Вам надо поспать. А потом на трезвую голову и подумаете. Или поймаете Торуса и спросите. Или у госпожи эйп Леденваль, она под рукой и никуда пока не собирается, — мрачно завершил лекарь.

Бледное лицо Одрина обрело такое каменное выражение, которого я до сих пор на нем не видела.

— Люб, живо! Роха ко мне!

Мальчишка вскочил.

Сингард потряс тяжеленной головищей:

— Ну, князь, что вы еще такого задумали? Поглядите, девочка едва не падает, — он толстым пальцем указал на меня.

— Проводите ее в покои, Сингард.

— А если я не пойду?!

— На руках отнесу! — дедка разогнулся и закинул меня на плечо. — Ну, до чего же пациенты у меня упрямые!

Я, совсем забыв о ране, стукнула лекаря ногами, и, зайдясь от боли, тряпочкой повисла на нем, потеряв сознание.

Меня легонько похлопали по щекам, сбрызнули водой, а потом поднесли к носу что-то настолько вонючее, что я невольно чихнула и очнулась.

— Ну вот, я же говорил, ничего страшного, — пробасил Сингард у меня над головой. — Занимайтесь делом, князь, а я пригляжу за барышней. Надеюсь, она теперь будет осмотрительней. Это надо же так пинаться, — ворчал он, унося меня куда-то. — У меня там, где спина теряет благородное название, теперь сплошной синяк.