Книга Кораблей. Чародеи (СИ)

Князь снова принял меня на руки. Я чем угодно была готова поручиться, что ходить самой он мне позволит не скоро. И не из-за раны, а из-за иррационального страха, выпустив, потерять. Между мной и Одрином точно протянулась нить, она могла растягиваться какое-то время, и вдруг схлопывалась, бросая нас друг к другу. Для меня, бродяги, которая ни за что здесь не отвечала, в этом не было ничего опасного. А у Одрина, как у старшего князя Дальнолесья, имелись обязанности перед народом элвилин, и я бы первая упрекнула жениха, если бы он ими пренебрег. Не могу же я все время быть рядом с ним? Или могу? Я решила, что мы как-нибудь разберемся с этим потом, а теперь наслаждалась близостью, грелась около, как возле очага.

— Ну, что? — Одрин нерешительно остановился посреди коридора. — Куда мы теперь?

— Мне бы вымыться как следует.

Князь улыбнулся:

— Ну, пойдем.

Впереди мелькнул дымчатый кошачий хвост, скрываясь за поворотом и словно бы указывая нам дорогу.

Перед глазами поплыли стены, освещенные бездымными факелами; мраморные статуи, спрятанные в нишах, в их свете казались странно живыми. Металось эхо шагов. Откуда-то звучали голоса: кто-то пел, кто-то смеялся, кто-то кого-то бранил за разбитую вазу… тянула мелодию дудочка… потрескивал огонь.

Распахнулись высокие темные двери, выпуская облако пара; журчание, плеск, звучные шлепки волн о мраморные берега. Знакомое расслабляющее тепло окутало меня. Я глубоко вдохнула запах воды и цветочного мыла.

— Как хорошо… — и заозиралась, — может, в этот раз дадут искупаться спокойно?

— А мы дверь запрем, — Одрин внес и осторожно посадил меня на бортик бассейна. — А как же твоя нога?

Я полюбовалась чистеньким льняным бинтом, в котором вроде и не было необходимости:

— Не думаю, что отвалится. Не могу я так оставаться, у меня чешется все… Тюремная грязь и насекомые.

И стала сдирать с себя остатки одежды.

— Дорогой, — прозвучал сладкий-сладкий голос, — вам не кажется, что эта давняя ведет себя неприлично? Или она Любова дочь? Тогда понятно… когда у тебя в предках помойный кот…

От неожиданности я едва не скатилась в воду и удержалась в последнее мгновение. Крутанувшись, встретилась взглядом с Ведьмой с Гнилого Болота, начавшей на ходу распускать затейливую прическу, да так и застывшей со шпилькой в руке. В разрез атласного длинного платья весьма вольготно выглядывала стройная нога в изящной туфельке, нацеленная в меня коленом. Лицо Исы Анфуанетты эйп Леденваль было примерно того же цвета, что и туфелька — свекольное.

Одрин, вскочив, в бешенстве повернулся к бывшей возлюбленной:

— Вы… здесь зачем?!

— Я пришла к тебе, любимый, — скрипнув зубами, прощебетала Иса.

— Мгла! Какой я Вам любимый? Вы что, пьяны?

Кажется, он был недалек от истины — от остроухой несло перегаром. А еще пахло потом и терпкими цветочными духами.

— Не говори со мной так… — ведьма, пританцовывая, приблизилась к Мадре и попыталась его обнять. Встряхнула вьющимися смоляными кудрями — очень похоже на Торуса тогда, в тюрьме, когда он пытался меня очаровать, а отец Олав ему помешал. — Не люби я, разве бы я пришла к тебе? Ну, давай, прогони ее… Искупаемся… как прежде.

Я поджала ноги.

— Ведьма… пьяная… Эх! Сгинули дедковы запасы под валерьяной.

Почему-то в этот раз нагота и тюремная грязь меня ничуть не смущали. И упоминание, что Одрин с Исой когда-то купались здесь вместе, лишь царапнуло. Люди столько не живут, так и печалиться не о чем.

Мадре оттолкнул ведьму от себя, прошипел:

— Возьмите себя в руки, сударыня! Или… я не посмотрю, что вы женщина.

— Да еще какая! Ты прежде любил, когда я ласкала тебя… вот так… — она потянулась шаловливой рукой.

Князь в бешенства залепил Исе пощечину. Ведьма копчиком уселась на мозаику.

— Неудержимый мой… Я так тебе нравлюсь, да? А где твой любимый сыночек Алерчик? — она небрежно щелкнула пальцами. Вода в бассейне стала наливаться красным.

— Ох, опять вы здесь озоруете, — экономка Виолет с невозмутимым видом внесла корзину чистых полотенец, выложила, а старые начала аккуратно складывать на их место. И плевать толстухе было на наши ссоры. Да даже на Затопление, поглотившее удел Нор-Гейт, о котором всем прожужжали уши Люб с Темкой, она бы начхала. Вон, полотенца не достираны, какой потоп? Извольте отложить до завтра, чтобы просохнуть успели.

— Зачем тебе Алиелор? — Мадре схватил колдунью за локоть и дернул к себе, яростно буравя глазами.

— Он мне дерзил!

— Ну вот, этого ещё не хватало, — нахмурилась Виолет, заглянув в бассейн. — Леди эйп Леденваль, что вы сделали с водой?

Я подтянула пару полотенец и улеглась, с глубоким удовлетворенным вздохом, наблюдая за развитием событий.

— Не смей трогать Сианна! — Одрин угрожающе глянул Исе в глаза. — Если тронешь его хоть пальцем, я тебе голову откручу!

— А если будешь приставать к моему жениху — голову тебе откручу я.

— Звезды, как невежливо! Это все рана? — Ведьма с Гнилого Болота, игнорируя мою реплику, заботливо погладила Мадре по щеке.

Я сощурилась.

Но старший князь не дал мне вмешаться, перехватил руку Исы за запястье и потащил даму прямиком к двери:

— Идите проспитесь, сударыня!