Книга Иисуса Навина

Из того факта, что все, решившие остаться по ту сторону Иордана, были потомками первородных, он выводит следующее заключение: «Рувим был первенцем, рожденным от Лии, Гад – первенцем Зелфы, Манассия – первенцем, рожденным от египтянки Асенефы, дочери елиопольского священника Потифара, жены Иосифа… Полагаю, что здесь скрывается прообраз двух народов: одного, казавшегося первородным по закону природы, и другого, который должен был получить благословение наследовать через веру и благодать»[246]. Coгласно Оригену, колена, оставшиеся за Иорданом – иудеи, а заселившие Ханаан – христиане[247].

В помощи, которую оказали два с половиной колена девяти с половиной коленам в борьбе за Ханаан, Ориген видит прообраз той помощи, которую оказывают ветхозаветные праведники и вообще Ветхий Завет христианину в его борьбе за собственную душу: «Ко мне, устающему в баталии этой жизни и борющемуся с врагами, то есть с сопротивными силами, смотри, каким образом приходят на помощь те, которые были оправданы Законом прежде пришествия Господа моего Иисуса Христа. Смотри, как предлагает мне помощь Исайя, когда просвещает меня через чтение его бесед. Смотри, как спешит нам на помощь Иеремия, вооруженный и готовый к сражению, чтобы обратить в бегство самого неистового врага – тьму моего сердца – копьями своей книги. И Даниил вооружен, чтоб придти нам на помощь, когда наставляет нас и заранее предуведомляет о пришествии и воцарении Христа, о будущем обмане антихриста. Есть также Иезекииль, который описывает небесные тайны… Осия, в свою очередь, ведет строй двенадцати пророков: все они идут вперед, препоясавши чресла истиною (Еф. 6:14), истиною, которую провозглашают в помощь своим братьям, чтобы, наставленные их книгами, мы не оставались в неведении об уловках диавола»[248].

Ветхий Завет принадлежит христианам. Слово ветхозаветных пророков – братская помощь своим новозаветным братьям в их духовной брани, в освоении «земли своего сердца». Потому-то, по мысли Оригена, и не могут дети и жены представителей заиорданских колен выйти на битву. «Ничего удивительного, – поясняет Ориген, – ребенок (in-fans)[249] – это тот, кто еще не может сказать ничего. Чем же может быть мне полезен тот, кто не говорит ничего, от которого я не могу ничего добиться, чья беседа меня не может наставить? Затем, женщину апостол называет немощным сосудом (1Петр. 3:7). Это логично, что немощный сосуд не выходит в сражение, чтоб не быть сокрушенным и не погибнуть. О Господе Иисусе, действительно, в Евангелиях сказано, что Он льна курящегося не угасит (Мф. 12:20. Ср. Ис. 42:3). Так как женам повелено поучаться дома от мужей (ср. 1Кор. 14:35), и [так как] им надлежит быть более учениками, нежели учителями, не поможет мне та, кто не может дать мне поучение и в которой не нахожу ничего для подражания…»[250]. Ориген вслед за Филоном считает женщину символом плоти и слабой души[251].

Представители заиорданских колен выражают готовность во всем слушать Иисуса, не меньше, чем они слушали Моисея: как слушали мы Моисея, так будем слушать и тебя (1:17). Тот, кто слушает Моисея, не может не слушать Христа: «Всякий, слушающий Моисея, слушает также Господа нашего Иисуса. Действительно, тот писал об Иисусе. Посему Господь в Евангелии, демонстрируя, что кто не верит Ему, не верит и Моисею, сказал: Если бы вы верили Моисею, то поверили бы и мне, потому что он писал о Мне (Ин. 5:46)»[252].

В том факте, что колено Манассии разделилось на две части, и одна часть поселилась в Ханаане, а другая осталась жить в Трансиордании и составила с двумя другими коленами «два с половиной», Ориген усматривает, что «те, что водимы были Законом, достигли познания Троицы, но не полным и не совершенным образом… Для познания Троицы им не хватало воплощения Единородного: хотя веровали в Его пришествие, и не только веровали, но и провозглашали реальное спасение в Нем, не могли, однако, достигнуть того, во что веровали… Их вера не была полной ввиду неисполненности еще во Христе домостроительства воплощения; и то, во что мы веруем как в уже совершившееся и исполненное, они веровали только как в будущее. Поэтому этих колен не просто два – потому как отцы не были вне веры и вне спасения в Троице – но, однако, и не три – число совершенное и полное – чтоб не показалось, что тайна блаженной Троицы достигнута в них в совершенстве»[253]. Итак, число два с половиной для Оригена символизирует неполноту познания Пресвятой Троицы ветхозаветными праведниками. Те, кто не имели «полного знания о Троице», впоследствии построят и алтарь (Нав. 22 гл.), «который не был ни полным, ни истинным», а всего лишь «типом и образом истинного алтаря, Иисусова»[254].

Раав и соглядатаи (2:1-24)