Книга формы и пустоты

Он обошел здание по периметру, направляясь к заднему двору фабрики. В одном из погрузочных отсеков был припаркован потрепанный белый грузовой фургон. На боку фургона был надпись: «Служба безопасности ААА». Алеф сидела на краю погрузочной платформы, и когда Бенни вывернул из-за угла, подняла голову. Как раз в этот момент на нее упал одинокий солнечный лучик, пробившийся через нависшие облака, и у Бенни перехватило дыхание: такой она была яркой и красивой. Алеф помахала рукой. Ему помахала. Бенни ускорил шаг.

– Привет, – сказала она. – Ты справился.

Наклонившись, она протянула ему руку, Бенни взялся за ее, и Алеф затащила его на платформу. Она была на удивление сильной. Они прошли в здание через дверь, которая была заклинена в открытом положении куском шлакоблока. Алеф выбила подпорку, и дверь за ними закрылась.

Внутри было темно. Они прошли через еще одну большую дверь в заводской цех – похожее на пещеру помещение, в котором уже не было оборудования, но запах смазки и пота еще витал в воздухе. Сделав шаг, Бенни остановился. Цементный пол был покрыт лужами пролитого машинного масла. В тусклом желтоватом свете, проникавшем сквозь частично заколоченные окна, Бенни привиделись тени некогда стоявших здесь машин. В ушах у него звучало эхо их голосов – скрип шестеренок, гул двигателей, скрежет ремней и еще какое-то повизгивание. Бенни зажмурился, зажал уши руками и начал напевать, а когда убрал руки, вокруг было тихо. Тогда он открыл глаза. Призрачные машины исчезли, рядом стояла Алеф и наблюдала за ним.

– Пошли, – сказала она, и ее голос тоже отозвался эхом.

Она направилась к металлической двери в дальнем конце цеха. Дверь была приоткрыта, из щели просачивался свет; пройдя туда, они оказались в большой комнате, которая когда-то была механической мастерской. Под потолком горели голые лампочки. В темном углу стоял Г-образный рабочий стол, заваленный инструментами, бутылками и всяким хламом. У стены стояло несколько пустых картинных рам. Противоположный угол комнаты был превращен в кухню с глубокой промышленной раковиной, плитой и древним холодильником. Столом служил лист фанеры, укрепленный на двух прочных козлах и освещенный старой длинношеей настольной лампой. На плите в большой кастрюле варился суп, источая ароматный пряный пар. За столом, склонившись над миской, сидел Бутылочник в своем инвалидном кресле и ел суп. Бенни удивился: как он смог пролезть через дыру в заборе? Когда они вошли, старый бродяга оторвался от трапезы и приветственно поднял ложку. Бенни прошел вслед за Алеф к столу. Она предложила ему потрепанный офисный стул, а затем села рядом и тоже принялась за еду. Старик подъехал к плите и налил супа в миску с оббитыми краями.

– Ты принес свою ложку, – сказал Бутылочник, протягивая ему миску. Это был не столько вопрос, сколько констатация факта. Бенни достал ложку из бокового кармана рюкзака.

– Это ты сварил? – спросил он, попробовав суп.

Славой только хмыкнул в ответ. Он вернулся к еде, и Бенни заметил, что у старика дрожат руки. Он выглядел несколько подавленным, совсем не таким, как в Библиотеке. Лицо стало ещё более изможденным, яркие глаза потускнели. Жидкие волосы свисали по обе стороны лица, а борода то и дело окуналась в тарелку с супом.

– Это он приготовил, из грибов, которые мы собрали, – сказала Алеф. – Славой – отличный повар. Понравилось?

Бенни кивнул и сделал еще глоток. Суп и правда был вкусный, густой и горячий.

– А как он сюда попал?

– Как и ты. На автобусе.

– Нет, как он смог пролезть через забор?

Взяв миску в руки, Славой допил остатки супа. Потом он вытер рот вынутым из кармана куртки пестрым носовым платком и вытащил из-за воротника рубашки шейную цепочку с ключом.

– Это ключ от главных ворот фабрики, – объяснила Алеф. – Сторож здесь – словенец. Он поклонник поэзии Славоя, и к тому же они вместе выпивают. Или, точнее, выпивали. Потому что Славой теперь бросил пить. Правда, Славой?

Старик выскреб ложкой последние кусочки ячменя и сидел, уставившись в пустую миску.

– С ним все в порядке? – спросил Бенни.

– Он в норме, – пожала плечами Алеф. – Он просто думает. Или слушает. Трудно сказать.

Она встала и отнесла миску старика в раковину.

– Все дело в том, что он больше не будет пить. – Алеф многозначительно положила руку на плечо старику.

Бутылочник вздохнул и кивнул. Алеф легонько похлопала его по плечу и перешла к своему рабочему столу в другом конце комнаты, оставив старика смотреть на пустое место, где перед этим стояла его миска. Бенни молча доел суп. Закончив, он вымыл миски и ложки и положил их в подставку для посуды. Потом он заметил висевшее на гвозде рваное кухонное полотенце и на всякий случай протер им посуду. Что делать дальше, он не знал. Старик по-прежнему не двигался. Все молчали. Казалось, они совсем забыли про Бенни.