Книга формы и пустоты

Девушка посмотрела на нее так, словно она была с другой планеты, затем смягчилась.

– Похоже на грипп, только в миллион раз хуже.

– Могу я чем-нибудь помочь?

– Нет.

– Может, поспишь?

– Сомневаюсь, что получится.

– Ну, хотя бы приляжешь?

– Ладно.

Аннабель отвела девушку наверх, уложила ее на постель в комнате Бенни и закрыла дверь. Когда она вернулась через несколько часов, девушка вроде бы спала. Лежа на «астронавтских» простынях Бенни, она выглядела одновременно невероятно юной и невероятно старой, как некий древний инопланетянин с татуированными и продырявленными руками, сальными волосами и пирсингом. Ее дыхание было неровным – то медленным и ритмичным, то учащенным и сбивчивым. Порой она стискивала зубы, хмурилась и стонала, приподнимала руки и царапала острыми ногтями воздух, как будто пытаясь выбраться из какого-то тесного замкнутого пространства, а затем внезапно успокаивалась и вновь погружалась в глубокий сон. Лицо ее было липким от грязи, и Аннабель принесла влажную тряпку и, присев на край кровати, осторожно положила ее на лоб девушки. В груди ее поднялось какое-то тоскливое чувство. Если бы Кенджи был жив, у них мог бы родиться второй ребенок. Девочка. Она всегда хотела дочь. Аннабель убрала прядь волос со щеки Алеф. Где же мать этой бедной девочки, она ведь так нужна ей сейчас? Потом она вспомнила свою мать и задалась тем же вопросом. Все эти ночи. Потом она подумала о Бенни.

Пора было собираться в больницу, скоро должны были начаться часы посещений, но Аннабель не хотелось оставлять девочку одну, чтобы та проснулась в незнакомой спальне. Не согласится ли Алеф пойти со мной в больницу, подумала она. Ей захотелось привести и показать ее доктору Мелани. Смотрите! Она существует! Аннабель взяла бы с собой и Бутылочника, но не успела попросить его об этом – ну, если честно, она их всех выгнала. Интересно, сможет ли она уговорить его вернуться. Аннабель снова посмотрела на девушку и заметила в уголках ее глаз слезы. Она промокнула их кончиком полотенца. Кстати, что за вещества она употребляет? Последствия употребления фентанила и опиоидов часто появлялись в новостях, Аннабель отслеживала и эту тему. Она знала, что ломка может быть опасной. Не позвонить ли в 911? Она вытащила свой телефон из кармана и начала гуглить симптомы наркотической абстиненции.

Когда она снова подняла глаза, то встретилась взглядом с Алеф.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Аннабель.

– Говенно, – ответила та, продолжая смотреть ей в глаза, и Аннабель занервничала. – Ты из-за меня нервничаешь?

– Нет, – сказала Аннабель. – То есть да. Беспокоюсь. Ты стонала во сне, как будто от кого-то отбивалась.

– Демоны, – скорчила гримасу Алеф. – Монстры. Бугимен[88].

– А, понятно, – сказала Аннабель. Девушка закрыла глаза и ушла в себя. Лицо ее стало похоже на маску и выглядело на много лет старше. – Наверное, нужно отвезти тебя в «неотложку» или что-нибудь наподобие.

– Нет! – Глаза Алеф распахнулись. Она откинула одеяло и попыталась сесть.

– Хорошо! – Аннабель положила руку на плечо девушки. – Если не хочешь, мы никуда не пойдем. Просто останься здесь и отдохни.

Она почувствовала под пальцами шрамы на коже Алеф. Та отстранилась, и повернувшись, села на краю кровати рядом с Аннабель. Потом она потерла руками плечи и осмотрелась.

– Это комната Бенни?

– Да.

– Как тут все аккуратно.

– Он всегда был опрятным мальчиком.

Алеф взяла с полки маленький шарик и покрутила его на ладони.

– Красивый. Можно я его возьму?

– Нужно спросить у Бенни.

– Он не будет возражать, – сказала Алеф, засовывая шарик в карман джинсов, потом указала на книжную полку. – Это утка, которую я тебе дала.

– Бенни она понравилась, и я отдала ему.

Беспокойный взгляд девушки остановился на лунном глобусе.

– Бенни любит Луну. Однажды он мне перечислил названия всех главных кратеров. Пытался произвести на меня впечатление, – сообщила она и искоса посмотрела на Аннабель. – Знаешь, он в меня влюблен.

– Ох! – воскликнула Аннабель, но что бы девушка не подумала, что она этого не одобряет, добавила: – Это здорово.

– Разве? – спросила Алеф. – Тебе не кажется, что он слишком молод для меня? К тому же я вообще любовью не интересуюсь. В обычном смысле. – Она снова внимательно посмотрела на Аннабель, словно что-то ища, и в качестве объяснения добавила: – У меня было паршивое детство.

– Сочувствую, – ответила Аннабель. – У меня тоже.

– Ага, – кивнула Алеф. – Я так и поняла.

– Каким образом?

– А все это дерьмо там… – Она указала на коридор и остальную часть дома, а затем, заметив смятение в глазах Аннабель, добавила: – Не расстраивайся. Если бы у меня был дом, я бы тоже завалила его дерьмом.

– Я уже занимаюсь расчисткой, – сказала Аннабель. – У тебя что, нет дома?

– Да какой там дом… – Алеф пожала плечами.

– Где же ты живешь?

– Где попало. У друзей. Летом сплю на дереве. – Она решила сменить тему. – Как умер отец Бенни?

– Его переехал грузовик.

– Фу…

– Грузовик с курами. Развозка живых цыплят.

– Фу, какой отстой…

– Он отрубился в переулке за домом. Он был под кайфом. И грузовик его переехал.

– Ну, вообще. Ты его любила?