Книга Бездн

Стоит отметить, что среди разглагольствующих на эти темы был замечен и славный прорицатель Грендам, слонявшийся по городу и рассказывающий о том, как он лично видел пробуждение богини. Вместе с ним шлялся и разжалованный стражник Хербурк, который отчего-то возомнил себя едва ли не спасителем народа. Так, он утверждал, что не в последнюю очередь благодаря ему Леннар пойман: ведь не кто иной, как он, Хербурк, опознал подлого мятежника в трактире «Сизый нос»!..

— Я почти схватил его, и сделал бы это, кабы не подлый изменщик Каллиера, который успел вырвать своего сообщника из моих рук!.. — важно надувая щеки, врал Хербурк.

Спокойствию в народе бредни Грендама и Хербурка не способствовали.

…Мы упоминали, что Лайбо был прав, говоря о сооружении эшафота на площади Гнева. А не прав же он был в том, что говорил о Кване О как о погибшем. Так нет же!.. Кван О выжил, и выжил благодаря тому, что потерял сознание под тушей убитого им Ревнителя и остался незамеченным храмовниками.

Он очнулся от длинной, вытягивающей жилы боли во всем теле. Кван О открыл глаза и обнаружил, что придавивший его Ревнитель уже остыл. Воин-наку замер, прислушиваясь. Где-то рядом слышалось тяжелое дыхание. Это был Ревнитель, которого Моолнар оставил охранять тела павших братьев. Кван О осторожно повернул голову. Ревнитель стоял в нескольких шагах от него, настороженно пялясь в темноту. Псы должны были уже учуять, что в катакомбах прибавилось свежего мяса. Наку несколько мгновений размышлял над тем, как быть дальше, а затем аккуратно протянул руку в поясу громоздящегося на нем мертвого тела. Нож питтаку оказался там, где он и рассчитывал. Кван О аккуратно извлек его, развернул, а затем глубоко вздохнул и, ужом вывернувшись из-под одеревеневшего тела, прыгнул вперед. Ревнитель успел развернуться и даже потянуть саблю из ножен, но больше он ничего сделать не успел… И на пол пещеры рухнуло еще одно мертвое тело. Кван О пнул его ногой, поворачивая на бок, вытащил саблю и довольно ощерился. Теперь у него было приличное оружие. Он поправил маску и повернулся к валяющимся телам…

Спустя пять минут он выпрямился. Среди окровавленных тел Ревнителей он обнаружил только обезглавленное тело Бреника. Прочих обнаружить не удалось. Наверное, это могло означать только одно: их пленили. Кван О скрипнул зубами и взял одну из сабель, брошенных храмовниками в каверне Дымного провала. Квану О был совершенно ясен его дальнейший путь: пробраться в Храм, спасти друзей!.. И, без сомнения, оставайся он все тем же прямодушным, суровым дикарем наку с обостренным чувством долга, каким встретил его Леннар, — Кван О так и поступил бы. Поднялся бы в Храм, вступил в бой с Ревнителями и, конечно, был бы убит, но прихватил бы с собой нескольких врагов.

Отважный, самоотверженный, но столь же и бесполезный поступок.

Но Кван О уже был другим. Он не стал расходовать свою жизнь на бессмысленные геройства. Кван О ощупал свою одежду и вынул из нее контроллер аннигиляционной системы. Леннар не зря вручил ему этот стерженек. И Кван О не подведет… Как там?… «Как только мы установим контроллеры в системную плату аннигиляционной установки, так реактор запустится автоматически. Да, на одну десятую мощности, но запустится же!» Да, Леннар говорил именно так. Кван О еще не воспринимал сложные технические термины так, как воспринимает их цивилизованный человек. Да он и не был цивилизованным человеком. Для Квана О все эти звучные слова были чем-то сродни заклинанию, которое задаст отсчет спасению. Спасению его друзей. И наку знает, что он должен сделать, и для этого совершенно не обязательно понимать тонкости…

И воин-наку, поправив на лице маску ночного видения, решительно направился в сторону Дымного провала.

17

ЗРЕЛИЩЕ было назначено на час, когда светило вставало в зенит. Знающие толк в пытках жрецы Храма не зря проводили самые важные казни в то время, когда площадь Гнева была буквально залита лучами солнца. Сами же они лицемерно объясняли такой выбор времени тем, что именно в этот час «светоносный Ааааму вступает в апогей своей силы». Впрочем, храмовые иерархи предпочитали укрываться от «силы Ааааму» в тени прохладных павильонов, разбиваемых на площади в дни наиболее значительных аутодафе.

Так произошло и на этот раз.