Княжна Мстиславская

- Здорово, православные, - сказал он хмуро. – Добычи мало, совсем ничего.

- Кто таков? – спросил Кудеяр и прищурился. – Ба, да ты яицкий казак! Видал я тебя на Волге позапрошлый год.

Шептало склонил голову налево, потом направо, рассматривая Кудеяра.

- Да ты Кудеяр! – захохотал он. – Вот и встретились.

За отступавшими шведами атаманы отрядили соглядатаев. Оба – Кудеяр и Шептало – пожалели, что больно уж быстро всё завертелось, а то бы лошадей отбили у врагов. Посчитали своих, четверо убитых у Кудеяра, да десяток раненых. У яицких – двоих зацепили шведы, руку одному распороли, другому пуля в ногу вошла, да заживёт.

Казаки и разбойники пошарились по лесу. Всех своих нашли, да с десяток наёмников. Покойников обобрали донага, раненых тоже. Что с ними делать? Кудеяр решил царскому дьяку тех отдать.

Собравшись, всей гурьбой, только хотели идти к реке, как прибежали соглядатаи.

- Шведы в лесу заплутали, видно, в башке-то гудит, пошли на берег, - посмеиваясь, сообщил прибежавший разбойник. – Наши вдвоём за ними крадутся.

Тут атаманы переглянулись. Добыча сама к ним в руки шла. Отрядив с десяток мужиков на поиск шведского лагеря, остальные повалили к реке. Вышли туда как раз вовремя. В полуверсте ниже по течению, из леса выходили усталые наёмники.

Недолго думая, разбойники и казаки бросились к ним, размахивая саблями, копьями, дубинами. Возле раненых остался Вася Балабурда – рука у него была замотана кровавой тряпицей, да ещё раненые. Они присматривали за пленниками.

Цу Малхофф решил не убегать. Он уже услышал крики в лесу – это нарочно шумели два соглядатая, шедшие по пятам. Но шведский командир принял их за атакующую команду. Бежать наёмникам некуда. Но бог любит смелых и потому цу Малхофф принял бой. Он только поглядел на реку. У другого берега притулились те самые лодьи, которые он хотел захватить. Сейчас цу Малхофф надеялся лишь на то, что по реке не пойдёт караван с оружными людьми. А так можно и отбиться, до ночи совсем ничего осталось, а в темноте уведёт он своих людей. Солнце уже на верхушках деревьев, за ветки цепляется. Имперский рыцарь быстро расставил людей, даже пару брёвен-топляков, что река выбросила на берег, успели бросить перед собой, как подбежала ватага.

Кудеяр хлопнул Шептало по плечу.

- Вдвоём командовать, добычи не видать, - сказал он, ухмыляясь. – Давай, бери человек с десять, да заходи шведам с леса, пока солнце не село. А стемнеет, уйдут они. Раненых бросят и уйдут.

Яицкий атаман и сам это дело понимал. С десятком своих, уже подобравших оружие убитых, он рысью умчался в лесок. Только верхнюю губу закусил цу Малхофф, глядя на противника. Окружат, к реке прижмут, не уйти. А бежать, так догонят и порежут прямо на песке. Надо драться.

Через минут пять уже засвистал Шептало, готов он. Наёмники угрюмо покосились на лес. А те шведы, кто ранены, понимали, что им дорога либо в полон, либо на тот свет. Приготовились драться.

У всех заряжены пистолеты. Ба-бах! Ба-бах! – загремела пальба, и облачка чёрного дыма повисли над берегом. Ватага под командой Кудеяра пошла на приступ.

Из леса выскочили казаки, Шептало впереди, с дубиной, размахивает, улюлюкает, орёт. С двух сторон давят наёмников, трещит дубьё, звенят сабли. Заплюйсвечка наскочил на худого, длинного с чёрным, будто в печи запечённым лицом шведа. Тот умело отбил сабельный удар и выпад кинулся делать. Но песок подвёл наёмника, поехала нога, и разбойник отмахнул ему полщеки вторым ударом, пнул по кулаку ещё, и сабля шведская вылетела из руки. Темляком добавил Заплюйсвечка по затылку шведскому, тот и затих. Уткнулся лицом, только кровь из разрубленной щеки в песок течёт.

Имперский рыцарь стрельнул в казака, что кинулся на него, пуля в плечо тому шлёпнула. Но добить скрючившегося врага не успел цу Малхофф, прилетела ему в грудь дубина от Шепталы, едва с ног не сшибла, кольчуга спасла. Рубка идёт яростная, хрипы, стоны. Разбойник в рваном армяке свалил шведа, сел на грудь и песок тому в рот набивает. Отбивается лежачий, норовит пальцами в глаза вцепиться. Кудеяр булавой своей уже двоих уронил, один лежит и не дёрнется, второй сидит, глаза очумелые. Его пробегавший разбойник ногой в грудь пнул, он и завалился.

Но имперский рыцарь не сдаётся, орёт команды на немецком, строит своих в полукруг, прижимаясь к воде. Сам на солнце взгляды бросает. То уже почти закатилось, стемнело бы побыстрее. Ватага нападавших чуть отошла. Кудеяр велел собирать палки и брёвна, их стали бросать в наёмников. Те заряжали пистолеты, грянули выстрелы.

Надежда затрепетала в груди имперского рыцаря, вот уже и чуть стемнело, а там и уйти можно попробовать. Лишь бы разбойники не догадались костры развести, хотя и не очень это им поможет.

Егор с казаками внимательно смотрел за сражением. Увидев, что наёмников крепко прижали к берегу, он повернулся к Шерефединову. Тот, облокотившись на борт ладьи, презрительно глядел на схватку на том берегу.

- Дозволь нам к Онисимом напасть на шведов сзади, - попросил есаул. – Мы их с воды из луков расстреляем.