Княжич степных земель

– Благодарю вас! – она поспешила подхватить пожелтевшие свёртки и выйти.

Зулейка чувствовала себя очень глупо. Она сама напросилась на дополнительную работу! Теперь у неё совсем не будет времени на отдых. Господарь наверняка спросит с неё через седмицу–другую, захочет узнать, что получилось. Зулейке никогда не нравилось навлекать на себя его гнев или даже неудовольствие, поэтому придётся упорно работать.

Она вернулась в комнату удручённая и озадаченная. Лыцко и Марена в стороне беседовали о птицах и перьях. Марена увлечённо рассказывала парню о том, как славно было бы жить в горах всё лето – тот поддакивал и перебирал скарб соседки. Зулейка не стала отвлекать их – молча спрятала свитки под подушку и упала на постель. День был длинным и тяжёлым, впереди – почти такой же, и ей надо было непременно выспаться.

Держалась она лишь на одном – маленькой надежде, что их общий кошмар вот–вот закончится и очередное утро станет радостным.

4.

Охота – весёлое, но нелёгкое занятие. Впрочем, их уроки были ничуть не легче. Но в канун Самхейна господарь позволял ученикам уделять чуть меньше внимания ремеслу и чуть больше – обычным делам. Одни оставались убираться в доме, другие отправлялись на охоту, в поисках крупной дичи, хотя обычно господарю привозили мясо. Повозка приезжала раз в седмицу. Чародей молча расплачивался и приказывал тем, кто стоял на страже, разложить пищу. Зулейке тоже приходилось таскать мешки с зерном, а затем ощипывать куриц. Но возня на кухне, во дворе или других комнатах дома никогда не освобождала их от главного долга. Служба же.

Но во время осенней охоты господарь делал исключение. Впрочем, не для всех: оставшиеся должны были продолжать и трудиться, не покладая рук. Ушедших это не касалось. Зулейке не повезло в этот раз. В прошлом году она бегала по замёрзшей чаще, которая собиралась погрузиться в долгий зимний сон. Парни тогда принесли нескольких уток. Она – ничего. Господарь ответил кивком.

Теперь настал черёд первых пяти учеников. Марена, четвёртая среди них, охотно собиралась в долгий путь. Лицо её сияло в загадочном предвкушении. Зулейка завидовала, хоть и понимала: господарь не отпустил бы её.

– Будь моя воля, – она тяжело вздохнула, – улетела бы отсюда далеко–далеко.

– Будь моя воля, – улыбнулась Марена, – я бы отправилась к степным княжичам.

Бежать от господаря – бесполезное дело. Они знали, что чародей отыщет их даже на краю света. Он мог осмотреть и явь, и навь одним взглядом, а после достать необходимое в один миг. Господарь властвовал над их душами, держа все восемь невидимой тонкой цепью, и эта цепь заставляла каждого из них возвращаться в дом.

– Счастливая, – Зулейка проводила соседку. – Удачи тебе!

– Благодарю, – отозвалась та. – И тебе того же!

Дом опустел на целый день. Это означало, что Зулейке, Лыцку, Грицаю и Ядвиге предстоит хорошо поработать. Лыцко и Грицай взяли огромные мётлы и принялись убирать полы, приговаривая, чтобы вместе с накопившимся сором из избы ушло всё злое. Хотя это уж вряд ли. Лыцко не скрывал своей досады: он–то надеялся отправиться на охоту и порезвиться от души посреди просторных полей. Но господарь уже во второй раз не пустил его, сказав, что в том нет ни нужды, ни пользы.

Тем временем Зулейка и Ядвига отправились на кухню, где их ждали засушенные охапки трав, чёрная печь и горы горшков, которые предстояло очистить до блеска. Господарь запрещал применять им чары для таких простых вещей, указывая, что так делают лишь те, кто не ценит свой дар. Оставалось лишь вымывать грязь руками и думать о духовной защите. Зулейка вспомнила о недавнем разговоре, когда увидела кристаллики соли.

– Точно! – она спрятала несколько штук в карман. Чародей постоянно повторял им, что соль – великое благо. Её камни использовались для очистки и изгнания нечистых. Самое худшее, что мог сделать человек – прийти к могильнику, царству Смерти и вратам нави, с мешком соли и посыпать землю вокруг.

Но на этом работа не закончилась. Пока Ядвига переставляла горшки, Зулейка убирала столы, вытирая их несколькими полотенцами постепенно. Запах перца ударил в нос. Пришлось поморщиться и закрыть глаза.

– Горькие травы! – фыркнула Ядвига, с отвращением отставляя горшок в сторону. – И кто только их тут оставил?!

– Тот, кто готовил в прошлый раз, – вздохнула Зулейка.

Они переглянулись, тяжело вздохнули и продолжили очищать кухню. В такие моменты служба господарю казалась донельзя изнурительной, будто бы чародей хотел не столько научить, сколько сломить их всех.

Перечистив всё, что только можно было перечистить, Зулейка начала намывать полы. Тело ныло и просило отдыха – а ведь вечер только–только начинался! Да, нелегко пришлось. Нелегко и горько. Зулейка прикрыла глаза, сдерживая слёзы, и обратилась ко всем богам, моля их о свободе. Она много раз обращалась к ним, обещала сделать что угодно, лишь бы только господарь отпустил её навсегда.

Слишком сильной горечью отзывалась в ней эта служба.

5.