Княжья доля

Свою роль здесь сыграло многое — и скверное самочувствие, и палящее солнце, и настороженное, ревнивое отношение к нему приближенных Константина, граничащее с открытой неприязнью, да и сам новоиспеченный князь, вздумавший учить хорошим манерам.

«Поневоле взбесишься, когда все сразу навалится», — пытался он найти себе хоть какое-то оправдание, но отчетливо понимал, что обидел Костю напрасно, и от этого еще больше мучился, не зная, как теперь вести себя с ним, поскольку извиниться гордость не позволяла, а держаться как ни в чем не бывало тоже нельзя.

Надо было объясниться, и он твердо вознамерился это сделать, но вместо этого оторопело уставился на смущенно улыбавшегося Константина, на баклажку в его руке и на очередное мокрое пятно, медленно расползавшееся по княжеским штанам.

— Вот, — виновато показал Костя, хотя и так все было видно. — Недоглядели мы с тобой, когда я садился, а она, оказывается, уже вылилась, и мы, в смысле, я прямо на эту лужу и… Допей, а? — Он протянул баклажку Вячеславу. — А то я чувствую, что и остальное все на себя вылью. Видать, не судьба мне из нее…

Он замялся, не зная, что еще сказать, но в этот момент Славка захохотал во все горло, облегченно чувствуя, что не надо ничего говорить, объясняться с этим замечательным парнем, которого судьба запихнула в княжескую шкуру, но все равно оставила при нем доброе сердце и отходчивый нрав.

Он смеялся, почти физически чувствуя, как спадает нервное напряжение, как потихоньку сползает окутывающая его тугая пелена озлобленности, а вместе с ним веселился и Константин.

От их дружного хохота лошади слегка всхрапнули, прислушиваясь, недоуменно переглянулись и, очевидно решив, что это новый вид окрика и ни к чему дожидаться кнута, разом тронулись с места.

В результате Славка, никак не ожидавший такого коварства со стороны бессловесных тварей, резко подался назад, упал на князя и невольно выбил у того из рук фляжку, остатки содержимого которой не замедлили вылиться Константину на рубаху.

Хохот тут же перерос в истерический, и лишь спустя несколько минут, уже немного успокоившись, Славка взял из рук князя баклажку и, дурачась, взболтал ее, блаженно прислушиваясь к раздающимся звукам.

— А тут осталось еще. Где-то со стакан будет, — со знанием дела заметил он и вновь протянул ее Константину. — Давай на мировую, чтоб проехали и забыли.

Константин, усмехнувшись, слегка приложился губами к горлышку, сделав вид, что пьет, после чего вернул обратно. Славка поднес уже баклажку ко рту, но, что-то вспомнив, лукаво улыбаясь, склонил перед ним голову, торжественным голосом произнеся:

— Благодарствую, княже, что не дал слуге своему помереть от жажды. — И, жестом остановив Константина, порывающегося что-то пояснить, заявил: — Все правильно, княже, — особо подчеркнул он последнее слово и приложился наконец к посудине. Допив все, что в ней осталось, он вернул ее Константину и повторил: — Все правильно. А я дурак. — И, уже перебираясь к вожжам и устраиваясь поудобнее на месте возницы, добавил: — В чужой монастырь со своим уставом не ходят. Коль такие времена, то нечего и дергаться из-за разной ерунды.

— Я рад, что ты понял, Слава, — продолжая улыбаться, откликнулся Константин и через несколько секунд то ли вопросительно, то ли утвердительно произнес: — И что не обиделся, тоже рад.

— На обиженных воду возят, — ухмыльнулся Вячеслав и поинтересовался: — А чего ты за мной пешком ломанулся? Тем более с больной ногой. Ты же вроде в возке сидел. Развернул бы лошадей и догнал бы сразу. Болит, поди, нога-то?

— Болит, — сокрушенно вздохнул Константин. — А насчет лошадей я чего-то и не подумал. — Но после недолгого размышления заметил: — Да и хорошо, наверное, что не подумал. Пешком-то я тебя хоть и не настиг, зато вернул. А сидя в возке, наоборот, догнать бы догнал, а вот воротить…

— Ишь ты, — крутанул головой Вячеслав. — Да ты психолог. — И после секундной паузы добавил: — Княже.

— Все-таки еще злишься, — с легкой грустью констатировал Константин.

— Дурак ты, — вновь повернулся к нему Вячеслав. — Хоть и князь, но все равно дурак. Это я навык вырабатываю. Тренируюсь. Я ведь сказал, что ты во всем прав, а я балда.

— Стало быть, мы одного поля ягоды, — задумчиво подытожил Костя.

— Точно. Поэтому нам обязательно надо держаться вместе, — согласился с ним Славка. — Вдвоем-то мы любого умного обуем… княже. Извини, забываю еще пока про эту приставку. Но ничего, раз надо, значит, освоим.

— Кстати, — вспомнил Константин, — а с каких это пор спецназ наших внутренних войск перешел на карате?

— Да нет… княже, — с легким запозданием, но все-таки добавил Вячеслав. — Как был рукопашный бой, так и остался.

— А чего ж тогда ты там в поле… Или я ошибся?

— А-а-а, — протянул смущенно спецназовец. — Просто стойка эффектная. Она, пожалуй, единственная, которую я освоил. Иногда в жизни помогала. Ну а если уж не испугался народ и драться полез — тогда рукопашка. О, смотри! — оживился он. — Уже и костерок развели, и варят чего-то. Сейчас и подкрепимся.