Князь. Всадники ночи

– С заменой все. Вот тестировать долго… – Она провела ладонью над пультом: – Горби, ответь. Горби, режим юстировки.

Над пультом начали вспыхивать огоньки, космонавтка быстрыми движениями отмечала их пальцем. Это заняло минут пять, после чего женщина опустилась в кресло.

– Я так и не придумала, как это могло быть, – неожиданно произнесла она.

– Ты о чем?

– Я все пыталась понять, как ты мог проникнуть на буксир и прятаться тут полтора месяца. Но все идеи, что пришли мне в голову, еще более дикие, чем история, которую рассказал ты.

– Значит, ты мне веришь?

– В то, что ты колдун из прошлого? Нет, не верю. Но пока оставлю это в качестве рабочей версии.

– Хорошо излагаешь, – рассмеялся князь. – Ну тогда давай, произноси свое желание.

– Желание?

– Я ведь колдун, – развел руками Зверев. – Любое желание не выполню, но кое что могу.

– Хорошо, – кивнула Люба, – произнесу. Бери порченые панели и неси к лифту. Нужно убрать их в ЗИП на место изъятых.

Когда они вернулись, в рубке корабля оказалась новая, еще незнакомая, кареглазая женщина с высокой прической. На вид – все те же двадцать лет.

– Привет, – кивнула она, заглядывая космонавтке через плечо. – Это и есть тот самый знаменитый колдун?

– Князь Андрей Сакульский, урожденный боярин Лисьин, – церемонно представился Зверев.

– Рита. И что, вы правда владеете магией?

– Смотри сюда, – перебила женщину Люба. – Юстировку объема я уже провела, сейчас идет стандартный тест и контроль связи. Как закончится, запустишь восстановление настроек.

– А что вы сделали с пультом?

– Вовка стрельнул в Андрея из поляризатора, – кивнула назад космонавтка.

– И что? – округлились Ритины глаза.

– А чего с ним сделается? Он же колдун. Ну пока. Мы пошли. До смены.

Комната Любы ничем не отличалась от каюты Инги – такой же аскетизм и скромные размеры. Правда, здесь за иллюминатором проплывало синее, залитое солнцем море.

– Я вернулась, – сообщила космонавтка, и ее жилище тут же наполнилось тихой убаюкивающей музыкой. – Две порции вечерних средних…

От стены отпочковался стол, на нем оказались два уже знакомых Звереву подноса. Правда, на этот раз пюре заполняло две емкости, трубочка была зеленой, а порция пластмассовых сухарей – меньше раза в полтора, чем в предыдущей пайке.

– Я думал, у вас столовая: камбуз, столы, цветы, румяная повариха.

– Кают компания? В них питаться уж лет сто как запретили. Компьютеру не удается проследить за калорийностью, белковостью и углеводностью питания отдельного человека и обеспечить индивидуальную лечебную диету.

– А как же двойная порция?

– Машина не может игнорировать прямого приказа. Занесет в карточку, направит меня на дополнительное медицинское обследование, по возвращении заполню служебку… – Космонавтка растопырила пальцы, подняла вверх, и из пола выросли две синие банкетки. – Ешь, не бери в голову. За разовые нарушения не наказывают. У тебя пищевод фруктовые кислоты принимает?

– Фруктовые? – хмыкнул Зверев. – Яблочную водку, что ли?

– Водку? – не поняла космонавтка. – Ты в изоляторе обследование прошел?

– Угу, – кивнул Андрей, воткнул трубку в светлое пюре и всосал сразу половину. На вкус это был банан, перетолченный с солеными огурцами. Наверное, что то витаминизированное. – Абсолютно здоров.

– Так не бывает!

– Бывает. Ваш медицинский робот пытался мне что то наплести, но ведь я лучше знаю.

Он дососал светлое пюре, повернул поднос и приступил к темному. Это оказалось нечто, напоминающее жареную свинину. Просто свинину, без извращений.

– Если ты откажешься от лечения, у тебя могут быть обострения естественных и врожденных недугов!

– Могут, – с улыбкой согласился Андрей. – Но только не в ближайшие девяносто восемь лет.

– Дикарь, – покачала головой космонавтка.

– Средневековый, – невозмутимо уточнил Зверев, выпил сладковатую невидимую жидкость и отодвинул поднос. – Так как насчет душа?

– Он там… – махнула Люба рукой в сторону окна.

– Я так и думал, что подделка.

Князь расстегнул и положил на постель пояс, кинул сверху ферязь, рубаху, снял сапоги и постучал в иллюминатор. Тот, словно диафрагма фотоаппарата, развернулся в полутораметровое отверстие. Зверев поймал на себе изумленный взгляд замершей женщины, вопросительно кивнул:

– Ты что?

Люба не ответила, и он шагнул внутрь, покрутился. Просто кабинка метр на метр, если не меньше. Теплая и влажная. Места для одежды не предусмотрено. Он чертыхнулся, стянул штаны, выкинул их из кабинки на постель, пошарил по стенам:

– Где же воду включить…

Диафрагма двери моментально «скрутилась», со всех сторон ударили тонкие упругие струйки.

– А горячее можно? Еще немного… Еще… Класс! Не баня, конечно, но тоже неплохо.

Он немного подрызгался среди струй, прогреваясь и отмокая, спросил:

– А где мыло?

Душевая не ответила и ничем не помогла. Зверев подождал секунд десять, вздохнул и потребовал:

– Дверь открой.

Струи опали, диафрагма раскрылась. Молодой человек выглянул:

– Люба! А как тут у вас мыло добывается?

– Мыло? – Женщина поднялась с банкетки, подошла ближе. – Какое мыло?

– Ну шампунь, стиральный порошок, пена, мочалка? Пуркуа па? Щелок хотя бы есть?